-Сержант! Люди! С оружием, – задыхаясь от волнения, шепчет мне лежащий рядом боец.

-Сам вижу.

Нет, вы только посмотрите на этого пацана, личико все красными пятнами пошло, такой весь взволнованный мальчик, уже и «товарища» при обращении пропустил, совсем к службе привык, это хорошо. Тихо приказываю:

-Приготовится… прицел постоянный … по моей команде: Огонь!

Приглушенным голосом от бойца к бойцу бежит команда: «Приготовится … Прицел … Огонь»

Из пятнадцати стволов длинными очередями, стали бить по колонне духов.

-Огонь! Огонь под такую! Огонь!

Побросали духи мешки, сами попадали и в ответ, из автоматов и винтовок, Огонь! Вот только лежим мы за камнями в укрытиях, не видят они нас толком, потому и пули все мимо просвистывают. А они как на ладони, вот только расстояние большое и рассвет тусклый, не встало еще солнце. Все равно. Огонь! Расползаются и они по укрытиям, только трое неподвижно лежат. По вспышкам, они по нам стали бить, а пульки все ближе постанывают. Ищут нас.

Перебежками вся рота подбежала, рассредоточилась за камнями. Огонь из автоматов! Огонь из пулеметов! Гранатами огонь из АГСов!Плотно мы их накрыли. Уходят духи, не бегут, а именно уходят, правильно по одному под огневым прикрытием остальных, перебежка зигзагом, и все он за склоном, не достать. А вот этот душман или от страха или просто неопытный, прямо побежал, и достала его свинцовая очередь из пулемета. Готов. Большая часть их ушла, мы их не преследовали, горы незнакомые можно и самим в засаду угодить.

Вот вам и крещение. А вон ребята и ваши трофеи в мешках, быстрее их потрошите, разбирайте и прячьте по ранцам. А вот рядом с вьюками лежат и первые убитые вами люди, мальчики. Не надо пацан, не смотри на убитого тобой человека. Понимаешь тут такое дело: «или ты его или он тебя».Ну вот ребята и началась для вас война.

-А я то… я то думал, что так страшно будет … а оказалось то ничего …

-Я сначала и не понял ничего … а потом как стал из автомата мочить …

-А это что свистело … пули? … Да? Пули! А вроде и не похоже … в кино они по-другому свистят …

-У меня автомат замолк, думаю заклинил … посмотрел, а магазин пустой … не заметил как и расстрелял…

Возбужденно переговариваются бойцы, почти кричат, недоумевают и поняли, поняли, что сколько о войне не рассказывай, не поймешь ты ее, пока сам не увидишь, что хотят тебя убить, а ты стреляешь в ответ. Я уже через это давно прошел. Я тоже первый раз почти ничего и не понял.

-Слышь сержант! А воевать то не так уж и страшно, - уже по-свойски обращается ко мне пацан из первого отделения. Весь в снегу, как опьянел от запаха пороха, от возбуждения первого боя, от первой удачи, что сам живой, а те кто убить его хотел, вот они поодаль трупами валяются.

Надо лишнюю уверенность в своей непобедимости с них сбить. На войне по-разному бывает, боевая удача, она и задом к тебе повернуться может.

-Когда ты из укрытия стреляешь, - сухо и сжато отвечаю, и смотрю на его красное от холода и такое довольное лицо, - может и не так страшно, а когда из укрытия по тебе? Как мы их сейчас расщелкали, так же и нас могут. Как вернемся, начнем тренироваться, как самим из-под огня уходить, да как в засады не вляпываться.

После марша - похода вернулись домой, оружие почистили, сами помылись, перекусили и отдыхать. Только засыпать стал, как меня солдатик толкает:

-Сержант вставай, мы тут собрали кое- что, давай к нам,

Почти с самого начала службы все бойцы в роте на мелкие группы обособились. Разбились по землячеству, по возникшим дружеским отношениям, по складу характера. В любом мужском коллективе так, особенно в армии. Я так свой взвод уже перетасовал, кто с кем дружит, тот с тем и служит. Большая часть роты уже вовсю храпит по своим постелям. А эти трое с моего взвода бодрствуют. Одна компания первое отделение третьего взвода. Закуток в палатке одеялами огородили, стол из самодельных табуретов соорудили. Вот теперь вижу, что не мальчики вы уже, а солдаты, времени совсем ничего прошло, месяц всего, а у вас и водка на столе и мясо жареное и хлеб без нормы крупными кусками порезан. Где только и научились? Как только и достали. Но военный этикет такие вопросы задавать не позволяет. Пригласили? Ешь, пей, все на столе. Захотят сами скажут, не захотят их право.

-Трофеи загнали, - с улыбкой объясняет мне Олег Вострин, тот самый боец которого я бил ногой в живот перед строем взвода, - у поваров на батальонной кухне обменяли, на мясо и хлеб, а водку ту еще с Союза как привезли, так и хранили, думали на Новый год, но раз такое дело …

-Ну, ребята с крещением вас! – чокаюсь с бойцами и пью свою долю водки, хоть и горькая ты водочка, а все равно родимая, такая - же хреново-пьяная как и жизнь наша солдатская.

А ничего прилично мне налили, граммов на двести. Сладко кружится голова, тихо плывет душа. Куда же ты плывешь душа моя? «Домой, домой» – отвечает мне душа. И знать пока не знает моя душа, что дома, она все сюда возвращаться будет, сначала во снах, а потом только в памяти. Только в памяти, да и то все реже и реже. И лица моих товарищей уже будут не от выпитой водки расплываться, а от ушедшего времени.

-Сержант!