и поселиться в Византии. Тогда уцелевшие среди готов, наиболее знатные, посоветовавшись между собой, решили провозгласить Велизария императором Запада. И, тайно отправив к нему посольство, они просили его взойти на престол. Они утверждали, что тогда они охотно последуют за ним».

Сложно сказать, пишет ли Прокопий и далее правду, или немного лукавит, обеляя Велизария. Ясно одно: в итоге полководец устоял против искушения и решил… обмануть готов: «Велизарий решительно не желал вступить на престол без согласия императора. Он глубоко ненавидел имя тирана и еще раньше был связан с императором самыми страшными клятвами, что никогда при его жизни он не помыслит ни о каком перевороте; но, чтобы возможно лучше устроить в этот момент все дела, он решил благосклонно принимать речи варваров. Заметив это, Витигис испугался и, заявив, что готы придумали очень хороший план, тайно побуждал Велизария вступить на трон; ведь никто, говорил он, не может ему противиться. И вот тогда-то Велизарий вновь созвал императорских послов и всех командиров и спросил их, трудным ли делом кажется им теперь взять всех готов вместе с Витигисом в плен, забрать все деньги в качестве добычи и всю Италию покорить римлянам. Они же стали говорить, что для римлян это будет великое и неизмеримое счастье, и просили его действовать возможно скорее, как он найдет нужным. Он тотчас же посылает к Витигису и к знатнейшим из готов нескольких своих приближенных с поручением выполнить то, что они обещали. Откладывать дело до другого времени им мешал уже голод; угнетая их все сильнее и сильнее, он побуждал их к этому делу. Поэтому они опять отправляют послов в римский лагерь, говоря, что народу они скажут что-либо другое, тайно же получат от Велизария клятвенные обязательства, что он никому из них не сделает ничего плохого и в дальнейшем будет императором италийцев и готов и что на этих условиях они вместе с ним и с римским войском войдут в Равенну. Велизарий во всем остальном дал клятвенное обещание, относительно же императорского звания он сказал, что даст клятву самому Витигису и начальникам готов. Думая, что он (подобно другим) никогда сам не откажется от императорского звания и что он стремится к нему больше, чем к чему-либо другому, они предлагали ему вместе с ними немедленно войти в Равенну. Тогда Велизарий велел Бессу, Иоанну, Нарзесу (тезке евнуха. – Е.С.) и Аратию (он подозревал, что они особенно плохо относятся к нему) отправиться в разные места вместе с их частями и заготовить для себя все необходимое; он говорил, что для него невозможно доставить сюда для всего войска провиант. Они, выполняя его приказание, отправились вместе с Афанасием, префектом претория, недавно пришедшим из Византии, сам же он с другим войском и послами готов пошел в Равенну. А флоту из большого числа кораблей, полных зерном и другим провиантом, он велел плыть возможно скорее к гавани Классее («Корабельная»). Так римляне называют предместье Равенны, где находится гавань. Когда я тогда смотрел на вход римского войска в Равенну, у меня явилась мысль, что то, что совершилось, менее всего устроено человеческим разумом или вследствие какой-либо исключительной доблести, но что это – нечто божественное, что изменяет мысли людей и ведет их туда, где для выполняющих не будет никакого затруднения. Ведь готы и числом и силой намного превосходили своих противников, и, когда они были в Равенне, они не были побеждены в сражении и их мысли не были подавлены чем-либо другим; и тем не менее они оказались военнопленными людей гораздо более малочисленных, и имя рабов, подданных, они не считали для себя позором и оскорблением. Их женщины (случалось, что они слыхали от своих мужей, что враги их огромны телом и числом куда их многочисленней) плевали в лицо своим мужьям, когда видели, что все они сидят в городе, и, указывая пальцами на победителей, упрекали их в трусости. Велизарий держал Витигиса под стражей, но с большим почетом, а варварам, которые жили по сю сторону реки По, когда они уходили на свои поля, он разрешил свободно их возделывать. Он полагал, что с этой стороны ему не грозит никакой опасности и что готы здесь никогда не соберутся против него, так как раньше ему удалось многих из римского войска разместить по этой местности. И скоро они с удовольствием стали уходить из города. Таким образом, уже вскоре римляне оказались в безопасности, так как число их в Равенне сравнительно с готами было не меньше. После этого Велизарий стал брать деньги из дворца, которые он хотел доставить императору. Готов он ни сам не грабил, ни кому-либо другому не позволял грабить, но каждый из них по договору сохранил свое имущество».

Так пишет Прокопий. А вот мнение З.В. Удальцовой: «Прокопий всячески стремится обелить Велисария (такая форма имени в тексте. – Е.С.), однако некоторые приводимые им же факты… невольно наводят на подозрение, что Велисарий втайне все же замышлял захват власти над Италией или во всяком случае какое-то время колебался в этом вопросе. В частности, едва ли случайно, что, заключив тайное соглашение с остготской знатью, Велисарий тотчас отослал под видом фуражировки из Равенны в различны пункты Италии всех византийских военачальников, настроенных к нему враждебно… Все они были сторонниками заклятого врага Велисария евнуха Нарсеса и, конечно, первые могли бы выступить против главнокомандующего. Вместе с ними был отослан и префект претория Афанасий… Он был близок к константинопольскому двору и мог бы разоблачить перед императором замыслы Велисария. Подобные меры предосторожности наводят на мысль, что Велисарий, быть может, втайне и склонялся к захвату власти в Италии, но боялся сопротивления враждебных ему высших командиров византийской армии. Следует отметить… что еще в 539 г. армянские послы сообщили Хосрову, будто Велисарий перестал быть генералом (так в тексте! – Е.С.) Юстиниана, сделавшись правителем Италии».

Так что вполне естественно, что Юстиниан тут же отозвал несостоявшегося италийского короля в Константинополь, хотя Прокопий объясняет это войной с персами: «Некоторые из командиров римского войска, завидуя Велизарию, возвели на него перед императором клевету, будто он захватил не принадлежащую ему ни с какой стороны тиранию. Не столько убежденный этой клеветой, сколько потому, что уже надвигалась на него война с мидянами, император спешно вызвал Велизария, чтобы послать его начальником в войне с персами. Охранять же Италию он велел Бессу, Иоанну с остальными вождями, а Константиану велел из Далмации идти в Равенну. Готы, жившие по ту сторону По, на север от Равенны, услыхав, что император вызывает Велизария, сначала считали этот слух бессмыслицей, полагая, что никогда Велизарий во имя своей верности императору не откажется от царства над Италией. Когда же они узнали, что он делает большие приготовления к отбытию, то все из оставшихся у них из знатных и благородных фамилий, сговорившись между собою, собрались в Тичино к Урайе, племяннику Витигиса» – и предложили ему корону, от которой он, однако, отказался в пользу полководца Ильдебада (правил в 540—541 гг.). Впрочем, готов еще не покидала мысль о том, что их королем станет Велизарий, да и Ильдебад был не против (тем более что его сыновья оказались пленниками в Равенне): «Явившись к Велизарию (в Равенну), они напомнили ему о договоре и горько упрекали за нарушение, по их мнению, обещаний. Они