— Минута сорок на секцию, — доложил мичман Григорович, лишь недавно прибившийся к артиллерийской команде. Вообще, он изначально пришел к Щербачеву записываться в пилоты, но тот, как и всех новичков, прогнал его через все подразделения и неожиданно предложил место именно на батарее Руднева.

— Держим темп! — крикнул капитан и все-таки не удержался.

Подбежал к парящему в метре от земли «Карпу» и помог стащить с него один из загруженных на дуги вместо пилотов деревянных рельсов. Положить на шпалы, закрепить, перейти дальше! Ниже запряженные цугом двенадцать пар лошадей тянут за собой орудийную платформу. Будь тут не такие овраги, можно было бы везти рельсы прямо на ней, но на склоне Килен-балки каждый лишний килограмм груза может закончиться тем, что даже обозные тягачи не выдержат.

Поэтому по десять деревянных рельсов погрузили на каждый из «Карпов», вытащенных из всех закромов специально для этой операции. Рыбки без особых проблем протащили груз там, где на своих двоих солдатам бы пришлось потратить на это в десятки раз больше времени. И вот заготовленные для создания рокадных дорог запасы дерева вытягиваются вперед вместе с идущими на врага полками.

Если они смогут, если доведут пушки до позиции, если встанут как надо, то любого, кто к ним сунется, будет ждать смертельный сюрприз!

* * *

— Расстояние⁈ — рявкнул мичман Алферов.

В бою его обычно высокий бархатный баритон испарялся без следа, превращаясь в грубый бас. Туда же девались и манеры.

— Двести шестьдесят саженей! — проорал солдат, сидящий на краю каменного обвала с одним из двух выданных им дальномеров.

Небольшие складки местности, которые никак не могли спрятать пехоту, вполне скрывали их небольшой отряд.

— Пристрелочная, — Алферов запустил первую ракету и тут же выругался. Уже одного того, как она стартовала, ему хватило, чтобы понять — недолет.

— Неправильно выставил взрыватель? — спросил лежащий рядом Димка Осипов.

— Правильно, — поморщился Алферов. — Вот только туман, влажность или что-то еще — ракеты летят совсем не так, как обычно.

Над ними ударилось несколько ядер. Англичане уже знали, на что способны подобные отряды, и старались не подпустить к себе ракетчиков, выцеливая их в первую очередь.

— Надо тогда предупредить Григория Дмитриевича… — Димка задумался. — Может, он что-то придумает.

— Не успеем, — Алферов услышал, как гудят трубы.

Полковники Александров из Екатеринбургского пехотного и Пустовойтов из Томского первыми повели свои части вперед. Видел мичман и подходящие со стороны Черной речки полки генерала Павлова. Вон барон Дельвиг идет в первых рядах возрождающегося Владимирского пехотного, спешит прямо в поле без всякого укрытия расставить свои пушки генерал-майор Кашинский. Капитан Щербачев прибил бы его, Алферова, за такое, но что такое риск, когда пехоте нужно хоть какое-то прикрытие?

А без него никак! Враг тоже подготовился к этому сражению, и перед пушками маячит линия стрелков, на полную использующих дальность своего оружия. Пятьсот пятьдесят саженей, и они уже стреляют, триста — и начинают попадать, на этой же дистанции начинает разить еще и картечь, словно стараясь намертво отсечь любые наши попытки добраться до их позиций. И как через такое пробиваться?

— Великие князья с нами! — кто-то из идущих в атаку солдат заметил знамена Михаила и Николая, и над полем боя грянуло дружное «ура».

— Димка… — Алферов думал, что его голос дрогнет от волнения, но нет. — Идем вперед!

— Что?

— Вперед идем! Здесь мы все ракеты зря потратим, а поднимемся повыше, и ракеты полетят уже нормально. А не полетят — на таком расстоянии нам и целиться не обязательно. Так ведь, ребята?

Алферов обвел взглядом свой небольшой отряд, и никто его не подвел. Все дружно кивнули, а потом влились в идущую вперед атакующую лавину. Им бы лишь немного продержаться. Грянул первый залп английских пушек! Прямой наводкой, картечью прямо по плотным рядам — из строя за раз выбило больше сотни солдат. Кого-то только ранили, но сейчас и не важно, навсегда кто-то упал или нет. Если они не дойдут до пушек, все будет зря.

— Вперед! — Алферов заорал и понял, что не слышит своего голоса.

— Вперед!!! — повторил он, и тот долетел словно через пуховую подушку.

Их осталось уже вдвое меньше, чем было. Мичман на ходу подхватил одну из упавших ракет и продолжил идти вперед.

— Может, уже ударим? — справа от него шагал Димка Осипов. Вся правая половина его лица была залита кровью.

— Рано, не попадем, — покачал головой Алферов. — А если англичане поймут, что мы с ракетами, то все следующие залпы будут только по нам. Точно не дойдем.

Зря он столько говорил. Дыхание сбилось, а тут еще заговорили английские штуцеры, выбивая все новых и новых солдат. Ничего, осталось совсем немного — они выбрались из тумана, дышать стало легче. Мичман даже увидел лучи солнца, раскрасившие долину в желтый цвет. Они смогли… Удар! Алферов неожиданно понял, что не может шевелиться. И перед ним больше не было врагов, только небо.

Отбросило на спину. Но он все равно должен был увидеть, чем все кончилось. Чудовищным напряжением всех оставшихся сил мичман повернул голову, а впереди, всего в десяти шагах перед ним, ставил направляющие Димка Осипов. Рядом с ним еще двое — как же мало их дошло, но они сделали это. Целых три ракеты рванули вперед, разрываясь картечью прямо на вражеской батарее. Еще выстрелы! Они собрали ракеты с раненых и снова их запустили.

И вражеская батарея замолчала. Ненадолго, уже скоро новые солдаты встанут у орудий, снова засыпят порох и начнут посылать в их сторону ядра и картечь… Если успеют. Мичман Алферов улыбнулся, потому что именно в этот момент первые ряды Екатеринбургского и Владимирского полков без какого-либо сопротивления преодолели последние, самые страшные метры до вражеских пушек.

Тонкая линия стрелков без поддержки батарей не смогла их задержать, а значит, они сделали это. Открыли путь на плато — теперь дело за остальными.

Мичман хотел было прикрыть глаза, теперь было можно, но его без какого-либо стеснения подхватили и потащили куда-то вниз. От боли он сначала даже не смог разглядеть, кто это… Но уже через секунду узнал голос.

— Ничего. Мы справимся. Внизу, капитан обещал, будет платформа, чтобы вывозить тяжелых раненых сразу в больницу. Вот мы тебя и вывезем, — по щекам Димки текли слезы.

Весь в крови,