его наличие является признаком и следствием прогресса. Театр равным образом ценился и Советами, которые рассматривали передвижные театральные труппы как важный способ распространения своих идей. При этом до 1921 года в Туркестане продолжали функционировать частные театры, и они могли рассчитывать на поддержку Советов. В 1918 году Ташкентский старогородской совет реквизировал многочисленные объекты собственности в пользу Союза изящных искусств «Турон» – театральной труппы, созданной Абдуллой Авлони в 1916 году[449], а исполком в эти тяжелые годы продолжал поддерживать различные коллективы. Вообще в период с1917по1921 год случился всплеск театральной активности: в Ташкенте и других городах появилось множество постановок. В 1921 году руководство всей театральной деятельностью взял на себя Туркомпрос. Разрозненные свидетельства в периодической печати указывают на то, что продуктивность ташкентской театральной сцены в первое время после этого страдала, поскольку круг тем заметно сузился, однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе установление контроля над местным театром во многом способствовало его профессионализации. Театр возник в Туркестане усилиями энтузиастов, очень немногие из которых имели какую-либо театральную подготовку. Хотя в первом поколении появились такие крупные фигуры, как Хамза и Маннан Уйгур, местный театр оставался в основном любительским. Однако в 1924 году Туркомпрос получил финансирование на создание Узбекской драматической студии в Москве, и в течение следующих нескольких лет ряд актеров и режиссеров (в том числе Чулпан) учились в Москве.

Пресса создала новый вид прозы, используя язык, гораздо более близкий к разговорному, и сознательно избегая различных украшений (рифмованной прозы, сложных метафор, удвоенных прилагательных), которые нередко использовали более ранние авторы, чтобы продемонстрировать свой тонкий вкус.

Ил. 1. Абдулла Кадыри в 1926 году На лицевой стороне снимка автограф, датированный 4 марта 1926 года

Из этой публицистики возник современный рассказ, а затем и роман; наиглавнейшую роль в создании современной узбекской прозы сыграл Кадыри, таджикской – Айни. Кадыри был уроженцем Ташкента, сыном человека со скромным достатком, но большим культурным капиталом, учился в русско-туземной школе. Его произведения выходили (а одна из пьес была поставлена на сцене) еще до революции, но как настоящий писатель он заявил о себе в 1920-е годы. Кадыри печатался в нескольких ташкентских газетах, а в 1923 году поступил на работу в новый сатирический журнал «Муштум» («Кулак»). Его сатирические произведения, написанные под разными псевдонимами, открыли новые перспективы в использовании узбекского языка. Впервые в узбекских письмах Кадыри доверил бумаге живой язык улицы и сделал больше, чем кто-либо, чтобы переориентировать литературный узбекский язык с образцов персидского прошлого на узбекское настоящее. Сатира была мощным орудием критики; хлесткого пера Кадыри не избежал никто: от него натерпелись муллы, ишаны, бюрократы, коллеги-журналисты и даже коммунисты. Все это время он работал над своим будущим шедевром – романом «Минувшие дни» («Ўтган кунлар»), первая часть которого вышла в 1926 году и который заложил основы современной узбекской прозы.

Но, невзирая на расцвет театра и появление новой прозы, поэзия сохранила свое место в эту бурную эпоху. Стихи публиковались в каждой газете и каждом журнале, и именно в стихах авторы напоминали читателям об их перспективах и обязанностях в новом веке. Подобно прозе, поэзия тоже была новой, как по форме, так и по содержанию. Во многом она представляла собой сознательный бунт против условностей чагатайской поэзии с ее персидскими корнями; поэты экспериментировали с новыми рифмами, размерами и образным строем. Лексика также была подчеркнуто новая, авторы намеренно избегали персидских и арабских слов, многие из которых давно закрепились, а некоторые незаменимы в узбекском или персидском языках. Поэзии надлежало стать национальной, и она была национализирована группой молодых поэтов, признанными мастерами среди которых являлись Фитрат и Чулпан. Антология «Молодые узбекские поэты»[450] под их редакцией стала одновременно манифестом и выставкой достижений нового поколения поэтов. Мы обсудим эту поэзию в главе восьмой; здесь же достаточно будет отметить ее новизну и служение нации.

Новые лица

Если революция наблюдала за наступлением творческой зрелости писателей, работавших еще до 1917 года, то она засвидетельствовала и вхождение в мир литературы новой когорты авторов со схожим мировоззрением. В эту раннереволюционную когорту входили такие деятели, как Гази Юнус, Эльбек и Вату.

В карьере Гази Юнуса (род. в 1889) отразились все перипетии революционной эпохи. В 1918 году он принимал непосредственное участие в борьбе против советской власти и тем же летом уехал в Стамбул в поисках османской помощи (см. главу 2). Быстро оправился от крушения своих надежд, по возвращении в Туркестан вступил в КПТ и стал активным членом Мусбюро[451]. В 1920 году сотрудничал в прессе, написал ряд едких статей с нападками на колонизаторство. Помимо этого, открыл частное издательство, возможно, единственное такого рода в советский период, которое выпустило целый ряд литературных произведений, в том числе несколько сочинений Фитрата. После 1920 года Гази Юнус продолжал публиковаться в прессе и стал одним из основателей журнала «Муштум». Также он перевел на узбекский язык множество книг с русского, татарского и азербайджанского. Однако к середине десятилетия прошлое настигло его. Гази Юнус был вытеснен из журналистики и до конца своей карьеры трудился скромным переводчиком и редактором, а также занимался историческими изысканиями[452].

Эльбек, урожденный Машрик Юнус-оглы, родился в 1898 году и посещал новометодную школу Намуна, которой руководил Мунаввар Кары. Общественной деятельностью занялся в 1916 году, став учителем, и принадлежал к тому же кругу, что и Гази Юнус. К 1922 году Эльбек являлся уже довольно известным поэтом, и сочинения его были включены в антологию «Молодые узбекские поэты» под редакцией Фитрата. Он написал целый ряд учебников и букварей, продемонстрировал незаурядный поэтический дар. Среди его произведений – многочисленные пьесы, а также научные работы по кодификации и орфографии узбекского языка[453].

Бату (М. М. Ходиев) – фигура во многом переходная. Родившийся в 1904 году, он был вундеркиндом, который к 16 годам уже произносил речи по вопросам языка и орфографии и еще до того, как ему исполнилось 18, появился в печати вместе с Фитратом и Чулпаном. До этого момента его судьба мало чем отличалась от судеб других джадидов. В 1918 году юноша стал членом «Изчилар» (бойскаутской организации османского образца), в 1919-м – «Чиғатой гурунги». Его псевдоним – Вату – бесспорно, был выбран в честь внука Чингисхана и напоминал о тюрко-монгольском наследии Туркестана. В 1921 году Вату был назначен редактором областной газеты «Фаргона» («Фергана»), позднее в том же году его отправили в Москву. Он продолжал писать стихи в модернистском стиле «молодых