семья всегда очень ответственно подходила к своей задаче, пусть ни одна из нас и не была диафани. – Она подтолкнула книгу ближе ко мне. Том был обтянут коричневой кожей, покрытой от старости трещинами, и слегка попахивал плесенью. – Можешь спокойно взглянуть. Мы все записали.

Поколебавшись, я открыла книгу. Текст выцвел и с трудом читался. Хотя в верхней части страницы стояла пара цифр, явно обозначающих дату: кто-то вывел под ними число 715.

– Аполлония, так звали диафани из моего рода, была очень образованной женщиной для своего времени, – продолжала рассказывать Ариадна. – Тогда Фессалию завоевали славяне. Безграмотные варвары. Аполлония умела писать и читать. Это она начала вести хронику. – Ариадна нежно коснулась рукой бумаги.

– Вы действительно хотите, чтобы я поверила, будто ваша семья владеет этой книгой на протяжении тринадцати веков?

Ариадна кивнула.

– Тогда Прометея сопровождали к людям Аполлон и Геката.

– Геката? Богиня магии?

И снова кивок.

– Аполлония значительно опережала свое время, и Геката предоставила ей доступ в царство мертвых, позволив предсказывать будущее. Ее обвинили в колдовстве, но боги к тому времени уже исчезли. Она надеялась, что Прометей вернется и спасет ее, а если не ее, то хотя бы ребенка.

– Ребенка? – удивленно переспросила я. – Какого ребенка?

– Прометей соблазнил Аполлонию, и она забеременела.

Я прикрыла рот рукой.

– Забеременела? – Предохранялись ли Кейден и Робин? Почему-то я не могла представить, что боги носят в карманах штанов презервативы. Если верить легендам, то Зевсу было откровенно плевать, сколько полубогов он зачал. – Вы одна из потомков того ребенка? – ошарашенно предположила я.

Она кивнула.

– То есть вы… – У меня не получалось закончить предложение. Это было слишком нелепо.

– Полубогиня? – угадала она, тихо рассмеявшись. – Вряд ли. За столько лет даже божественная кровь превращается в воду. Но видения остались с нами, так сказать божественное наследие.

– Прометей знал, что Аполлония беременна?

– Этого мы не знаем. Но его, вероятно, это и не интересовало бы.

Вероятно, нет.

– Аполлонию приговорили к смерти, когда ребенку исполнилось четырнадцать. Однако дар прорицания поведал ей, что боги вернутся, – продолжила рассказ Ариадна. – Она передала книгу своей дочери и завещала беречь эти записи, готовить потомков к наблюдению за ними.

– С тех пор ваша семья именно этим занимается? – в недоумении поинтересовалась я. – Зачем? – Я перелистнула страницу и пораженно моргнула, обнаружив на следующей странице рисунок. Линии пусть и выцвели, но невозможно было не узнать того, кто смотрел на меня. На пожелтевшей бумаге некто очень точно изобразил лицо Кейдена. Я провела указательным пальцем по линиям на листе. Только сейчас мне окончательно стало ясно, что он не старел. Никогда не постареет. О чем бы я ни грезила днем и ночью, это никогда не осуществится. Я была смертной, а он – нет. Я состарюсь, а он навсегда останется молодым и красивым.

– Мы пытаемся предостеречь женщин, – выдернула меня из раздумий Ариадна.

– От него? – Могла бы и не спрашивать. От кого же еще? Я раскрыла книгу примерно на середине. В правом верхнем углу страницы стояла дата: MCCCXV. 1315 год, мысленно подсчитала я. Снова текст, в этот раз на латыни. Изображения на нескольких страницах. Всякий раз Кейдена было очень просто узнать, равно как и Зевса. Дальше следовало три женских портрета.

– Девушки, которых он соблазнил в том веке, – объяснила Ариадна. – Мы не сумели им помочь. Эта, – она указала на изображенную на левой стороне девочку, – покончила с собой, после того как он оставил ее.

Мне стало дурно. Как повезло, что Робин не такая ранимая, да и я тоже. По правде говоря, подобные истории не должны были удивлять меня. Он коллекционировал девушек так же, как другие люди – почтовые марки. Разбивал сердца и бросал. Зачем так поступать? Меня словно ударили в живот. А я-то снова начала ему доверять. Были ли границы у глупости?

Надписи и рисунки сменяли друг друга.

– Боги знают об этой книге?

– Мы никогда напрямую не вступали с ними в контакт. Аполлония строжайше запретила. Им очень сложно сопротивляться.

Это я уже заметила.

К сожалению, все представленные в книге материалы были записаны на греческом, латинском или итальянском. Рукописные строки на первых страницах практически не читались. Я разобрала только парочку отдельно взятых слов.

– Что вам нужно от меня?

– У меня осталось не так много времени, – медленно произнесла Ариадна, и, приглядевшись к ней, я увидела, что ее лицо приобрело сероватый оттенок. – Я больна, и путешествие отняло у меня много сил.

– Проводить вас до отеля? – предложила я. – У вас усталый вид.

– Я бы хотела, чтобы ты оставила книгу у себя. У меня нет детей. Мой род вымрет вместе со мной, – поспешно продолжила она. – Мне некому ее передать. Сохрани книгу. В ней все, что нам известно о богах.

– Но я даже не говорю по-итальянски. Ей место в музее.

Она накрыла мою ладонь своей. Ледяной.

– Не выпускай ее из рук. Защищай. Разыщи девушек, которых он собирается соблазнить в этот раз, и предупреди их. Ты должна продолжить дело моей семьи.

А еще какие-нибудь пожелания будут? Сначала я должна записывать истории богов для потомков, набить тату в божественном мире, а теперь заявляется эта дамочка и просит принять наследие ее рода? Как насчет того, чего хочу я? Я вообще-то всегда планировала учиться на археолога. Мечтала однажды отыскать нечто такое, что перевернет мир, пусть и не обязательно это будут сокровища. Мечтала завести семью. С мужем, который будет любить только меня, и двумя детьми. Неужели я так много просила? Боги не вписывались в мои представления о будущем, как и женщины, рассказывающие странные семейные истории. Каким образом я должна не позволить какой-то девушке стать жертвой его соблазна?

– Мне пора возвращаться к работе, – произнесла я, поднявшись. – Не думаю, что смогу вам помочь.

Она грустно кивнула.

– Я должна была хотя бы попытаться. Но я понимаю. Когда мама открыла мне эту тайну, я тоже оказалась к ней не готова. – Закрыв книгу, она убрала ее в сумку. – Но после начала изучать истории…

Может, все-таки оставить книгу? Кто знает, какие сведения собрала эта семья за столько веков? Кейден всегда соблазнял девушек? Он делал это лишь от скуки или преследовал какую-то цель? Мне было бы спокойнее, будь это второй вариант. Вероятно, ответы таились на древних страницах. Сколько еще детей он зачал?

Ариадна с трудом поднялась.

– Если вдруг передумаешь, – умоляюще улыбнулась она, – я остановилась в «Монтерей Плаза». Приходи в любое время.

– Джесс, – позвал меня в этот момент Пьетро. – Тесто подошло. Нужно доделать бискотти.

– До свидания, – попрощалась