краев вызывают у человека иррациональное неприятие, подсознательный примитивный страх.

Сотрудники Станции были не настолько впечатлительны, чтобы поддаваться эмоциям и появление Фомы вызвало у них лишь незначительный интерес. Обитают мол, такие как этот в подпространстве, не опасны, людям не угрожают, ну и шут с ними. Пусть живут себе. Наука не признаёт сказок.

— Тьма в нем. — непонятно объяснил Фома. — Вино этих пташек что-то нарушило и… теперь я уж и не знаю, что делать.

— Что значит «тьма»? — переспросил Зимин.

— А то и значит, что человек этот столкнулся с чем-то немыслимым. И не вчера столкнулся, а в минувшем прошлом. Предательство, боль, горе. Он затолкал это далеко, в закоулки своей души. Но вино освободило призраки прошлого и…

— Стой. — перебил его Андрикаварс. — А смерть? Его собственная смерть в прошлом может быть причиной «тьмы»?

— Да. — коротко ответил Фома.

— Погоди. Но судя по рассказу реальность была изменена. Хотя все свидетели уверены, что использовался муляж.

— Может быть произошло наложение? — предположил Иннокентий. — Кто-то из наших знакомцев, эгрегоров не дал исчезнуть прежнему сценарию. Значит, прежняя реальность не сгинула, и смерть по-прежнему удерживает свою жертву.

* * *

.

.

Все хорошо. Ну почти

* * *

Андрикаварс очень кратко и достаточно ясно обрисовал цель полета в заданный квадрат, задачи исследовательской группы и каким должен быть результат работы экспедиции.

Зимин терпеливо слушал все его доводы, но ему было далеко до уверенности и оптимизма ученого.

Это был цейтнот. Настоящий. Все решения приводили к тому, что они вновь и вновь упирались в тупик. Он пытался сделать все от него зависящее, чтобы сохранить Станцию. Ему была необходима поддержка. Участие таких сил, чтобы играя на его стороне они бы смогли выстроить заслон перед Аристархом и ему подобными, меняющими реальность его мира и убивающие его людей.

Договор с фейри был необходим. Да он являлся именно той силой, которая смогла бы если и не противостоять в открытую эгрегорам, то хоть проконтролировать сетку вероятностных событий, спасти жизни, да и сам проект тоже.

Могла бы… А что теперь? Он продолжает терять людей. Шекли. Прекрасный специалист. Надежный, образованный, опытный. И что теперь с ним стало? Счастье еще, что Звездочкина Иннокентий смог вытянуть при участии своего Фомы. Где только он раздобыл это чудо, надо бы при случае спросить.

Что теперь? Что мы имеем на данный момент? Договор с фейри? К чертям. Наверное.

Шекли. Уволить. А дальше? Ведь он погибнет, как пить дать погибнет, и эта смерть ляжет на душу тяжким грузом, потому что в случившемся есть и его вина.

Дальнейшие исследования?

Проект, его детище, смысл и итог научной работы — обречен. Станцию прийдется закрыть. Ведь нельзя же принимать всерьёз безумную идею Джейкоба о том, чтобы послать в космос звездолет в некую точку Х, чтобы умные и продвинутые исследователи группы во главе с гениальным Андрикаварсом крутанули своеобразные вселенские зеркала и победили всех эгрегоров. Одним махом — всех побивахом.

А, ну да. Там же еще будут Мари и Петя. Основная «ударная сила» отряда «суперменов».

Зимин вздохнул и перевел усталый взгляд на Андрикаварса, который вдохновенно вещал о невероятных возможностях новой теории вероятностей.

Все что происходило в последнее время, все события, в том числе и рассуждение Джейкоба о всемогущей точке Х, походило на сплошное непрекращающееся безумие.

— Интересная идея, — произнес звонкий голос.

Присутствующие повернулись к окну.

Привычно, прямо с подоконника спустился Геллио, легко, словно танцуя прошелся по воздуху и изящно выдвинув свободное кресло устроился в нем с самым безмятежным видом.

— Продолжайте, прошу вас. — радушно предложил он.

Зимин тяжело вздохнул. Бог знает, который раз за последние пару часов.

— Можете присоединяться к будущей экспедиции, — иронично предложил он и хотел было сострить на тему, что теперь и лететь-то будет необязательно, но не успел озвучить свои мысли, ибо Геллио мгновенно просиял улыбкой в ответ.

— Повторю, это весьма интересная идея и фейри не откажутся участвовать в вашем предприятии.

— Что именно показалось интересным? — не удержался от вопроса Зимин.

— Видите ли, — Геллио в задумчивости покрутил в руке зеленый шарик извлеченный на глазах слушателей из пустого пространства. — мы некоторым образом привязаны к… вашему измерению. И хотя мой народ использует пространственные коридоры, но есть запреты, которые нам не обойти. Поэтому перемещаться в космическом пространстве, от одной звездной системы к другой, от одной галактики к другой, да еще побывать в точке, которую называют перекрестком мироздания… это мечта любого из нашего народа.

Фейри хитрил. Для того чтобы понять это даже не надо быть специалистом по общению с разными расами. Какие цели манили их и почему Геллио так заинтересовался этим полетом… Ладно. В любом случае все складывается на пользу задуманного. Если фейри поддержат людей, то все еще может получиться. А почему бы и нет. Оставалось прояснить еще кое-что.

— Ну что ж. Обсудим, — кивнул ему Зимин. — Но прежде чем решать общие вопросы я хотел бы попросить помощи в одном очень личном деле.

Геллио внимательно смотрел на него.

— У меня есть сотрудник, — продолжил Зимин. — Который очень нужен мне и Станции. Отличный специалист. Недавно он побывал у вас в гостях. Пил вино, общался. А теперь… он пребывает… в очень странном состоянии. Не исключено, что он почти на грани помешательства.

— Шекли? — искренне удивился Геллио мгновенно догадавшись о ком говорит собеседник.— Но… не может быть. Так не должно быть. Его можно осмотреть?

У Зимина вновь вырвался вздох. И на этот раз это был вздох облегчения.

— Именно об этом, я и хотел тебя попросить.

Он повернулся к Иннокентию.

— Проведи, пожалуйста, его к Шекли. А ты Фома задержись ненадолго. Хочу еще поспрашивать кое о чем.

* * *

Вначале Геллио размеренно и не спеша проводил руками над спящим, и вдруг остановился.

Так резко, будто натолкнулся на неожиданное препятствие и он, несмотря на все свои умения, не может одолеть этот барьер. После нескольких безуспешных попыток Геллио сделал знак хозяину и оба перешли в «столовую-кухню».

— Кое-что мне удалось сделать, — пояснил фейри. — Но этого мало. В нем есть то… что обычно не должно находиться в живом человеке.