— Да, так. По мелочи. — Зимин дружелюбно улыбнулся. — Надо бы кое-что проверить. В дальнем космосе.

Произнес последнюю фразу и замер, опасаясь, что Шекли, который ушел с прежней работы, сейчас резко откажется. Но Сергей лишь пожал плечами и посмотрел на Фому, который молча сидел в небольшом креслице в течении всего разговора. Тихий, скромный, почти незаметный.

— Это он, что ли из дальнего к нам пожаловал? — небрежно поинтересовался Шекли.

Зимин ощутил, как напряжение в котором он пребывал в последний час начало стремительно таять. Похоже, что его сотрудник постепенно приходил в себя.

— Нет. Он — местный. Друг Иннокентия из нейтрального пространства. Кстати, познакомься.

— Фома. — пробасил мохнатый гость из «нейтрального пространства». — Я — домовой.

И заметив ошарашенные лица присутствующих, быстро добавил.

— Обыкновенный. Домовой, обычный.

— А что есть и необычные? — ляпнул очкарик.

— Не встречал, — серьезно пояснил Фома.

* * *

Экипаж… Трудно подобрать совместимых членов команды. Еще труднее собрать таких, чтобы они были не только совместимы, но являлись отличными специалистами в профессии. Гораздо сложнее составить экипаж не только из совместимых и умных специалистов. Помимо этого и всего прочего, у них должна быть отличная физическая подготовка, быстрая реакция в неожиданных ситуациях, умение мгновенно принимать решения в экстраординарных случаях, развитое внимание, превосходная память.

Для работы в дальнем космосе, членов будущего экипажа подбирают очень тщательно, дотошно отсеивая многочисленных претендентов.

Но, вопреки здравому смыслу, собрать команду из абсолютно несовместимых людей и нелюдей, не отвечающих всем приемлемым критериям, — это уже нонсенс.

Зимин задумчиво перекатывал карандаш в руке, отчетливо понимая, что другого выхода у него нет и не будет. Как и у его людей.

Андрикаварс был убежден, что все, кто побывал в смежных мирах — обречены. Как и те, кто столкнулся с прямым воздействием чужого разума. Зимин поневоле разделял уверенность учёного и своего друга.

Он вспомнил недавнее появление Аристарха с его вечно юным спутником, чуть не уничтожившее тех, кого он пригласил на совещание в тот злополучный день. Хотя Геллио и уверял, что эгрегор тогда, по неизвестной причине, необдуманно нарушил так обожаемые им правила порядка и присутствующим на роковой встрече, впоследствии не грозят никакие несчастья Зимин всё же сомневался. Поэтому и предложил принять участие в экспедиции всем желающим. Из тех, кто находился тогда в кабинете и пострадал от Аристарха. Да, по сути, весь Совет в полном составе следовало бы записать в экипаж. Вместе с руководителем Станции.

Он печально усмехнулся. Согласились лишь двое. Самые молодые и дерзкие. Остальные, как и сам он, решили продолжать работу на станции.

Иначе — нельзя. Они должны сделать все, чтобы спасти и удержать проект на плаву до возвращения звездолета. А работы тут хватало.

Итак, экипаж. Вернее, даже не экипаж, а вообще непонятно что.

Шекли еще не знает, что в экипаже будут присутствовать люто ненавидимые им фейри. Хорошо, хоть Иннокентий согласился лететь. Случись, что — выступит миротворцем. Зимин, изо всех сил надеялся, что его усилиями возможный конфликт будет быстро погашен.

Петя, только-только очухавшийся после «беседы» с эгрегором. Совершенно неподходящий тип для космических вояжей. Как, впрочем, и Мари. Той вообще делать в космосе нечего. Родители этих двоих членов экипажа будут не просто в шоке. Они убьют его. Четвертуют. И правильно сделают. Потому что они правы. Ну, вот как объяснить, что их дети тут, на Земле, — обречены?

Как объяснить экстравагантные «новаторские идеи» вышестоящему руководству? А никак. Ибо если выплывет правда, то Станцию тут же закроют. Все открытия, наработки, результаты исследований навечно отправят в архив, а на переходы между мирами будет наложено вето. Навсегда. Никто и не вспомнит о том, что изобретение перехода открывало колоссальные возможности для человечества. И это только первая ступенька для исследования пространственных порталов или так называемых «кротовых нор».

И естественно, никто из руководства не сможет спасти ни Мари, ни Шекли, ни Егония, ни Петю.

Вот и приходилось Зимину что-то недоговаривать, постоянно выкручиваться, придумывать новые ходы и даже слегка привирать.

Экспедиция была представлена как проверка и испытание нового прибора в открытом космосе. Донович и Звездочкин были включены в экипаж «очень неофициально».

Отправлены отчеты о совместимости в подборе членов экипажа.

Мдаа. Если бы все было так просто. Если бы…

Зимину постоянно казалось, что они с Андрикаварсом что-то не учитывают, проходят мимо, упускают из виду нечто очень, очень важное. Если бы хоть ненадолго, остановиться, подумать. Но у них совершенно не было времени.

* * *

— Постой! — к Шекли, по коридору Станции, спешил Иннокентий. — Задержись ненадолго.

— Привет, дружище! — Сергей подождал его и с чувством пожал ему руку. — Извини, не поблагодарил за пристанище, и тихо «растворился в тумане», но ты был занят, а влезать в чужой разговор как-то не очень-то удобно. Поэтому скажу сейчас. Спасибо за то, что приютил! Хотя ума не приложу где и как ты меня нашел. Веришь, вот ни черта не помню. Память будто отшибло. Впервые такая хрень.

— Зайди ко мне, — Иннокентий указал на свою незатейливую каморку. — Есть разговор.

* * *

Даже в тапочках она ощущала мягкий травяной ковер. Мари всей грудью вдохнула свежий воздух наполненный запахом хвои и ароматом луговых цветов. Она вновь находилась в мире созданном фантазией мастера. В мире, находящемся внутри картины вышитой на гобелене. Интересно, это все настоящее или все ж таки ожившая иллюзия?

— Мы настоящие! — орали птицы.

— Я настоящая, — упрямилась трава, цепляя ее за ноги.

Легкий ветер мягко ерошил волосы.

— Это настоящее. — шептал он.

— Все настоящее, — уверяло её Солнце лаская своими лучами.

Когда-то, давным-давно (или не так уж и давно) талантливый мастер решил выткать красивую картину. Наверное он видел когда-то это место. Или заметил его на фото. А может быть на старинной гравюре или живописном полотне художника было запечатлено нечто похожее. Но суть не в этом. Главное, то что это место было не выдумкой. Оно действительно существовало где-то в ином пространстве и другом времени. И сейчас Мари вступила прямиком в эту, чужую реальность.

«Тот кто шагнул за грань мира уже не останется прежним.»

Означает ли это, что она теперь сможет открывать порталы?

— Значит, я изменилась… — тихо произнесла Мари в пустоту. И хотя факт перехода был,