– Не портите момент, – закатываю глаза и ухожу собираться.

Какой бы гадкой ни была мать Андрея, но оставлять с ней Майю не страшно. Она ее правда очень любит. Заботится.

* * *

В салоне меня встречает приветливая девушка, на бейджике которой красуется милый цветочек над именем Анна.

Супер, ну почему не Маша какая-нибудь?

– Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем…

– Здравствуйте, – перебиваю, – простите, но у меня дома маленький ребенок, и мне бы хотелось побыстрее.

– Конечно-конечно, – улыбка с ее лица так и не сползает. – У вас уход за волосами, укладка, маникюр, педикюр, а еще массаж лица и маска.

– Да, – киваю, хотя сама толком не знала, на что еду. Оксана Николаевна же записывала.

– Проходите. Сначала в нейл-зону. Не переживайте, маникюр и педикюр у нас делают в четыре руки, что очень экономит время.

– Спасибо.

Оказавшись в удобном кресле, я понимаю, что действительно сто лет не была в подобных местах. Действительно забила. У меня появилось столько новых забот, что подумать о себе я просто не успевала. Да и какой смысл от укладки, если я вечно сижу дома?

А ведь вот так и начинается нелюбовь к себе. Сначала запустить волосы и ходить по дому с сальной гулькой, а потом отъесться килограмм на двадцать, чисто по инерции. Потому что нужно же хоть чем-то заполнять свой унылый мирок.

– Как вам?

Стилист смотрит на меня через зеркало, крепко сжимая в руке щипцы, которыми только что создала мои небрежные локоны.

– Очень красиво. А у вас визажиста, случайно, нет?

Вхожу во вкус, прикасаясь пальцами к своим бледным щекам. Лето в этом году дождливое, так что даже загара почти нет.

– Конечно.

– Мне что-нибудь повседневное, не слишком яркое.

– Да, я сейчас приглашу Эллу. Она профессионал.

Улыбаюсь в ответ и снова смотрю на свое отражение.

Так странно, но я ведь и правда выгляжу так себе. И что меня больше всего пугает, так это то, что я этого не замечаю.

– Есения, – мягкий голос вырывает из мыслей, – я Элла. Какие будут пожелания?

Пожеланий было не так много. А после был бутик, в котором я купила нежное летнее платье. Оно повседневное, но такое женственное, что шмотки, в которых я приехала, полетели в мусорную корзину там же.

Быстро семеню ногами по пешеходному переходу, что отделяет меня от входа в здание, где находится офис Андрея, и замираю. Останавливаюсь на середине пути.

Панкратов открывает дверь машины для какой-то девицы. Та хохочет, проводит рукой по его плечу и скрывается в салоне авто.

Мое сердце в этот момент покрывается коркой льда и начинает трещать. Вот-вот рассыплется.

Машина отъезжает, Андрей смотрит на часы, потом куда-то в сторону и достает телефон. Прикладывает смартфон к уху. Чувствую легкую вибрацию, за которой следует мелодия.

Светофор моргает зеленым.

Разворачиваюсь и, не ускоряя шага, возвращаюсь обратно. Звонок Андрея не скидываю. Он сам перестает звонить.

Поправляю идеально уложенные волосы и на миг прикрываю глаза. Не хочу плакать. У меня же такой красивый макияж. Зачем портить его слезами?

Отхожу подальше от здания офиса, и только потом вызываю такси.

Пока еду домой, Андрей снова звонит.

– Да.

– Не отвлекаю?

– Нет. Я домой еду, – бормочу, прочищая горло.

– Домой?

– Да, была в салоне.

Панкратов словно подвисает, и лишь потом я понимаю, что к нему кто-то подошел. Он говорит не в трубку.

– Я перезвоню, Есь.

– Конечно, – бросаю яблоко в сумку и откидываюсь на подголовник.

– Плохой день? – интересуется таксист.

– Так, – отмахиваюсь, плотно сжимая веки.

Долго не решаюсь войти в дом. Мне кажется, как только Оксана меня увидит, то все поймет.

Правда, стоять на улице тоже не вариант, поэтому приходится зайти.

– Так-то лучше, – голос свекрови больше не неожиданность. Я знала, что она караулит где-то рядом.

– Да, так мне тоже больше нравится, – промаргиваюсь. Только не слезы, пожалуйста, только не при ней.

– Что с глазами? Ревешь, что ли?

– Вам показалось.

– Конечно, – хмыкает, – решила по моему примеру в офис съездить? Зря. Я тебе это рассказала как раз-таки для того, чтобы ты так не делала.

– Откуда столько заботы?

– Это не забота. Просто я не хочу, чтобы моя внучка росла в неполноценной семье. Какая бы ты ни была, – закатывает глаза, – ты мать.

– Что мне делать? – всхлипываю. Докатилась, прошу совета у нее… У этой женщины, которая меня на дух не переносит.

– Мне без разницы, что ты будешь делать. Но, если решишь уйти, знай – ребенка тебе никто не отдаст. Ни я, ни мой муж от тебя не в восторге. Мы не позволим… Да и Андрей тоже. Поэтому терпи. Сама на все подписалась.

– Вы забыли, он ваш бывший муж, – улыбаюсь, так хочется сделать кому-нибудь больно.

– Какая же ты дрянь. От того, что он мой бывший муж, сумма слагаемых не меняется. А мои слова тебе лучше воспринять всерьез. Майя наша.

– Да пошли вы!

– Я-то пойду. А тебе желаю сил и терпения. Они тебе пригодятся, если хочешь и дальше жить рядом с дочкой.

35

Андрей

– Сколько?

– Почти все, – нервно постукиваю пальцами по столу.

Царев прокручивается в кресле. Шумно выдыхает.

– А я тебя предупреждал. Один плюс, что в совет директоров ты его не ввел и активы компании не пострадали.

– Согласен. Отец бы меня со свету сжил после такого.

– И сколько у тебя?

– Ноль. Дом в долг, машина только.

– Все бабки, под которые у тебя батя твой процент выкупил?

– Подчистую.

– И что делать собираешься?

– Встречался с Агеевой.

– Это жена…

– Бывшая.

– И?

– Она подкинула идею, заключили сделку. Сейчас продам квартиру, займу десятку. Вырулю.

– Я могу с отцом переговорить…

– Не надо, Яр. Разберусь.

– Твое дело, Андрюха. А Еська что?

– Она не знает. Да ей и не надо. Она только родила. Лишние нервы… Я и дома по минимуму отсвечиваю. Не хочу в один прекрасный момент на ней сорваться. Ты меня знаешь…

– Да уж, попадалово со всех сторон, чувак.

– Помада еще эта…

– В плане?

– С Агеевой встречался, когда