Быстро нахожу сцену с бывшим императором, свергнутым собственным сыном, и принимаюсь делать пометки в блокноте. Кроме Джехана в сцене участвует его дочь Джаханара, которую играет… Кто там играет Джаханару? Ахалья Гхаи… Знать бы еще, кто это.

– Абдул, нужно предупредить о съемке в башне в семь утра Ахалью Гхаи. Кто у нее костюмер и гример?

Я с головой окунаюсь в работу, но все же успеваю заметить, как хмыкнул, отходя от нас, Сингх.

Только бы ничего не забыть, не пропустить, все продумать и организовать…

Абдул смотрит на меня с изумлением. Но он толковый малый, без запинки отвечает на любые вопросы. Нашлась только одна заминка: на какое-то мое замечание он отмахнулся, мол, это можно решить прямо на площадке во время съемок.

– Что?!

– Мы так всегда поступаем. Любой вопрос решаем прямо во время работы.

– Забудь об этом! Теперь мы все будем готовить заранее. Все, понимаешь?

Абдул вздыхает и с сомнением качает головой:

– Все решить нельзя, рани…

Я и сама понимаю, что киноиндустрия не та сфера, в которой можно распланировать каждый шаг, но упрямо возражаю:

– А мы решим!

Подготовку к завтрашнему рабочему дню мы с Абдулом заканчиваем около полуночи. На сон остается часов пять, к шести нужно быть на площадке с проверкой готовности.

Заснуть не получается, приняв душ, я долго ворочаюсь в постели, стараясь не мешать Майе, но девушка спит сном младенца. Меня же мучает ощущение, что мы что-то забыли, упустили из виду. И это что-то очень важное.

Если заснуть не удается, а вставать предстоит рано, лучше не спать совсем, ведь сон, который накатывает на рассвете, трудно прервать даже выстрелом пушки под ухом. И все же мой сон прерывается, да так, что я буквально подскакиваю на кровати.

В шесть у Раджива Сингха грим, а кто его будет гримировать?! Мы позаботились об Ахалье Гхаи, обо всех остальных, но совершенно забыли о главном актере! Один час съемок в Жасминовой башне не позволит срочно искать гримера или что-то переснимать. Получить разрешение на работу в Красном Форте вдали от туристических троп даже трудней, чем в Тадж-Махале. В Форте правят бал военные, которым не нравится мельтешение съемочной группы под ногами. И никакие улыбки актрис не в состоянии растопить лед их недоверия. Об этом мне рассказывал еще Чарлз Престон.

Что же делать?

Я хватаю телефон и выскакиваю из комнаты.

– Абдул, мы забыли предупредить костюмера и гримера самого Сингха!

Кажется, мой шепот слышен на весь отель. Если его уловит Сингх или кто-то ему передаст…

У меня всегда так – стоит подумать о какой-то неприятности, она обязательно случится.

– Дайте поспать Абдулу и сами тоже идите. Я все подготовил. – Голос Раджива Сингха спокоен и даже в меру насмешлив, хотя в нем слышится усталость. – А на будущее запомните: любую сцену начинаете готовить с ее главных действующих лиц. Если в кадре главный верблюд – все делаете для верблюда, а не для кинозвезды. Постарайтесь не проспать утром.

В сон я все же проваливаюсь, но умудряюсь проснуться за пару минут до того, как в дверь раздался стук.

– Мисс Макгрегори, – слышу я голос Сингха, – уже без четверти пять, поторопитесь, в пять автобус.

– Почему не в половине шестого? – бормочу я, поспешно одеваясь.

Майя отвечает со своего места сонным голосом:

– Если съемка с семи, начинать нужно на полтора часа раньше, иначе не успеем. На сколько заказали обед?

– Какой обед? Не знаю. – Я выглянула из ванной. – Майя, а что с водой? Здесь всегда так?

– Нет, только сегодня. Обед на площадку всегда заказывал Сингх. Вы сегодня весь день снимаете в Форте или переедете еще куда-то?

– Ты права, мне заранее стоило подумать, где группа будет есть.

Я вздыхаю. Неужели я должна заботиться еще и о таких мелочах? Но тут же укоряю сама себя: конечно, должна. Не режиссер же этим будет заниматься. Господи, а как же работал Сингх, если ему приходилось думать за всех?

Форт действительно красный из-за материала стен. И выглядит неприступно, когда стоишь перед высокой стеной и огромными воротами, ощущаешь свои ничтожные размеры. И это сейчас, когда можно изучить строение Форта на экране компьютера, а что же было раньше?

Я просмотрела кое-какие материалы, но времени подготовиться к своей роли серьезно не нашлось. Помнила только, что построил Форт Акбар, а в Жасминовой башне сидел взаперти в последние годы своей жизни несчастный Шах-Джехан. Оттуда виден Тадж-Махал.

А еще я знала, что большую часть Форта используют в своих нуждах военные, потому туристов пускают не во все здания. И крокодилов во внешнем рве давно нет, так как нет самого рва.

Солнце еще только поднялось над горизонтом, а жара уже давала о себе знать. И – это начало прохладного периода, к тому же ночью прошел дождь, – последний привет сезона муссонов в Агре. Что же будет через месяц? Но в Агре легче, здесь жара хотя бы сухая, в Мумбаи на легкие давит океан и загазованная атмосфера многомиллионного города.

Я согласна с Алисией: многолюдье даже рано утром, а еще многоголосье и пыль. Здесь пыль не такая, как в Мумбаи, не столь липкая, но также забивает любую щель, трещину, проникает всюду. Несколько дней без дождей мгновенно высушили землю, не покрытую растительностью, ночной дождь мало что изменил.

И все же больше жары, пыли, шума и даже собственного бестолкового топтания на площадке меня раздражает потеря времени. Кажется, каждое мгновение, что прошло зря, намертво впечатывается в мозг.

Я ничего не понимаю в командах, которые отдаются на площадке, кроме команды «Мотор!» и «Снято!», а потому стараюсь не мешать и только наблюдаю. Это лучшее, что я могу сделать, чтобы не развалить весь процесс изнутри. Может, Сингху надоест моя скромная фигура в стороне и он отправит меня погулять?

Но не одна я стою здесь в качестве наблюдателя, начальник охраны съемочной группы Салман Кадера тоже взирает на процесс издали. Чтобы не терять времени даром, я решаю попытаться выудить у него хоть какую-то информацию. Может, не отмахнется, как надменный Раджив Сингх?

– Салман, а почему мы так торопимся, почему вообще съемки шли словно пунктиром? Такие сложности с получением разрешения на съемки и недовольство в Агре…

Кадера сокрушенно мотает головой:

– Боюсь, после наших съемок Болливуд в Тадж-Махал еще долго не пустят.

– Из-за Хамида Сатри?

– Да уж, он натворил тут дел…

– Как вы думаете, почему его убили?

Салман молчит, я уже решила было, что он, как все другие, просто не станет отвечать, но вскоре следует объяснение:

– Сатри начинал этот фильм, просто горел идеей. Санджита привлек, Раджива соблазнил ролью, деньги огромные, иностранцев… Все было хорошо до начала съемок в Тадж-Махале. А потом что-то пошло не так, он словно с ума сошел, стал подозрительным, нервным.