– Всему свое время. Сначала нужно доказать. Если вы поможете, будем только благодарны. Хотя не советую влезать в это грязное дело, здесь не церемонятся с теми, кто слишком любопытен.

– Но ведь Сатри могли убить люди, которым он был должен?

– Возможно, хотя говорят, что это ритуальное убийство. Понимаете, Сатри так давно устранился от съемок, что мы перестали воспринимать его членом съемочной группы, и знаем об обстоятельствах гибели не больше простых обывателей. И от Ваданта тоже давно отказались бы, но коней на переправе не меняют, осталась пара недель съемок, а может, и меньше, новый бухгалтер не успеет даже войти в курс дела. Пусть уж этот доворует свои деньги и даст взятки кому нужно, чтобы мы могли спокойно закончить работу.

В голосе Престона вселенская грусть и такая же усталость. Мне досадно, что серьезный, занятой человек вынужден терпеть этого слизняка в белом мятом костюме, которого хотелось просто раздавить каблуком. В Лондоне такого выгнали бы давным-давно, но здесь приходится пользоваться его услугами, потому что остальные еще хуже.

Престон объявил, что мне заказан номер в здешнем «Оберое», который не в пример богаче, чем в Мумбаи, но разложить свои вещи я смогу только после обеда – с утра у нас встреча со съемочной группой. Душ придется принять тоже вечером.

– А где живут остальные члены группы?

– Кто где. Алисия Хилл, Сингх и еще несколько членов группы в «Оберое». Другие – в отеле попроще «Тара Гранд», есть даже в каком-то простеньком рядом с Тадж-Махалом, я не помню название, тоже что-то с «Таджем»…

Водитель замечает, хотя его никто не спрашивает:

– В «Taj Khema». Это даже не отель, а палаточный городок. Зато Тадж-Махал виден.

Престон не любит, когда в его разговор вмешиваются, потому недовольно косится на водителя, но тот занят дорогой и льющейся из динамика песней и не замечает недовольства влиятельного пассажира.

– А техники с аппаратурой в лагере на пустыре. Но основная группа в «Тара Гранде».

– Может, мне лучше с ними?

Престон морщится:

– Джейн, вы и без того будете жить вдвоем с актрисой, играющей роль второго плана. Одноместных номеров там нет, и свободных двухместных, к сожалению, тоже. Несколько ночей придется потерпеть. Можно было бы поселить вас в другом отеле с большим комфортом, но действительно лучше рядом с группой.

– А вы с нами?

– А я сегодня же улечу в Париж.

Разговор прерывается сам собой, мы едем по набережной на излучине Джамны, справа вздымаются стены Красного Форта, а впереди я вижу то самое восьмое чудо света, изображение которого за последние дни стало привычным, – Тадж-Махал. Конечно, давно рассвело, и видны только купол комплекса и верхушки минаретов, потому никакой утренней дымки и парения в воздухе, но я впервые за столько месяцев вдруг чувствую волнение. Не тревожное, а восторженное. Тадж-Махал – настоящее видение из сказки, которую читали в детстве.

Позже я поняла, что купол усыпальницы и минареты видны практически из любой точки города, похоже, Шах-Джехан так и задумывал, но тогда эта картина вызвала потрясение.

Престон ошибся: я успела не только разложить свои вещи в номере, но и принять душ – группа с раннего утра была на съемках и вернулась только после полудня. Тот, кто распоряжается съемками, не желает перекраивать расписание даже ради приезда Престона. Чарлз злится, то и дело кому-то звонит, объясняя, что времени в обрез.

Выйдя из душа, я обнаруживаю в номере симпатичную смуглую девушку.

– Привет! Я Майя Ричер. Мистер Престон сказал, что мы будем жить с вами в одном номере. Я очень рада.

– Я Джейн Макгрегори. А что, уже все собрались?

Девушка трясет головой, рассыпая по плечам волну темных волос:

– Не все, но, думаю, нам пора на совещание. Сингх страшно не любит, когда опаздывают.

Я отмечаю про себя это «Сингх». Майя не сказала «Престон». Наверное, она права, Престон сегодня улетит, а вот Сингх, исполняющий главную роль, наверняка имеет такой вес в группе, что вправе выражать божественное недовольство. Наверное, это он наплевал на приезд продюсера.

Оказалось, он не просто имел вес, к тому же действительно наплевал на приезд продюсера…

В зале для совещаний Престон знаком подзывает меня к себе, он беседует с тремя мужчинами, один из которых Раджив Сингх. Разговор о съемках, конечно, о чем же еще.

– Вы что-то успели снять за то время, что Санджит был в Лондоне?

– Да, – кивает один из собеседников. – Как же иначе, ведь время уходит. Нас и без того не пускают в Тадж-Махал. Мы снимали в Фатехпур-Сикри. Остались только пара сцен в Красном Форте, одна у усыпальницы Акбара и две в Тадж-Махале. Потом можно возвращаться в Мумбаи.

Это мне не нравится категорически. Я не желаю возвращаться в Мумбаи, у меня еще дела в Агре. Но как сказать об этом тому же Престону?

Чарлза волнует другое:

– А кто режиссировал?

Второй собеседник кивает на Сингха:

– Раджив, кто же еще. Он большую часть фильма на себе вытянул.

Престон морщится:

– Хорошо, я посмотрю, что вы наснимали.

Сам Сингх слушает почти безучастно, словно его это обсуждение не касается.

– Это Джейн Макгрегори, я оставляю ее за себя. Будет присматривать за съемками от моего имени.

Раджив Сингх с интересом окидывает меня взглядом, но интерес тут же гаснет. В качестве надзирательницы я интересую его мало, вернее, не интересую совсем. Это замечает и Престон.

– Вам что-то не нравится, Раджив?

– Мне все равно, лишь бы не мешала.

Так, словно меня нет рядом! Чертов сноб!

У него красивый голос, вполне соответствующий внешности. Но Сингх посмел усомниться в моей пригодности, а потому сразу получает три знака минус в моих глазах. Актер Болливуда… Скажите какая кинозвезда!

Чарлз решил, что ждать всех членов группы не стоит, и велел начинать. Впрочем, оказалось, что отсутствует только Алисия Хилл, остальные на месте. По тому как хмыкнул красавец Сингх, я понимаю, что Хилл раздражает его даже сильней, чем я в качестве надсмотрщицы.

Алисия Хилл впархивает в зал, когда Престон уже выразил всем соболезнование по поводу гибели Рахула Санджита и переходит к обсуждению нынешнего положения.

Появление Алисии не осталось незамеченным. Хилл хороша, в жизни лучше, чем на экране. Типаж Джей Ло, я даже сомневаюсь, что она могла играть роль Мумтаз. Но действительно сумела, Алисия талантливо прожила перед камерой четверть века вместе со своей героиней – от юной девочки до взрослой женщины.

Вне съемочной площадки она блистательно играет кинозвезду первой величины, хотя в Голливуде таковой, конечно, не является. Что ж, иногда стоит опуститься на ступень ниже, чтобы потом перескочить сразу на несколько ступеней вверх. Позже, когда фильм был отснят и я смотрела отснятый материал, я сразу же поняла: на следующий день после премьеры Алисия проснется суперзвездой, а ее телефон раскалится от звонков с самыми лестными предложениями.