Этой способностью Галлахер гордился особенно, так как в сочетании с его недюжинной решимостью и обозначенной им самим целью можно было добиться любого желаемого результата. А что касается возможных происков полиции — здесь Род рассуждал настолько же здраво, насколько и примитивно: к убийству Веттеншапена его можно притянуть только за уши — нет ни свидетелей, ни потерпевших, способных дать показания. Что касается мелкого идиота Биркина — возможно, им сейчас и занимается полиция… И пистолет! Но предстоит еще доказать, что именно он, Галлахер, держал его в руке и тем более стрелял… Обожженное лицо — с этим следовало что-то сделать, так как мазь, приобретенная в одном из городков, попавшихся на пути, была явно от солнечного ожога. Но вот куда править? Галлахер и в момент своего позорного бегства в Невшателе, и сейчас ни на минуту не желал отказываться от своих, пока бесплотных фантазий, а боль только прибавляла злости и сил. Куда править?.. На границе, на любом ее направлении его, несомненно, ждут. Даже не зная кого, будут искать мужчину с обожженным лицом и, возможно, на синем «Эскорте». Затеряться в большом городе — Берне, Базеле или Цюрихе? На первый взгляд просто, если не считать количества полицейских на душу населения и оперативность, с которой все мало-мальские гостиницы будут взяты под контроль. Похоже, они и так стоят на ушах с тех пор, как в одном городе за одну ночь погиб на посту полицейский и пропал без вести водитель такси…

А если городок поменьше? В уголке поглуше? И что-нибудь изобразить? Галлахер достал карту. Он твердо знал, что лучшая позиция — это позиция за спиной противника. Но где противник в данном случае — не ясно. Из чего Род сделал вывод: необходимо вернуться к этому горному гнезду — подобные дома не бросают на произвол судьбы. Тем более сделка с Веттеншапеном у этих русских не состоялась… Ну, конечно, не в сам Вадуц, а расположиться где-то поблизости. Галлахер поводил рыльцем по карте. Ближайшим к нему населенным пунктом оказался Санкт-Галлен — Цюрих он миновал затемно. А от Санкт-Галлена до Роршаха рукой подать, и погода, кстати… И тут у Галлахера созрело действительно гениальное решение — одним ходом он мог приблизиться к базе противника на расстояние, что называется, ружейного выстрела и легализовать свою подпаленную рожу. А для этого необходим всего-то пустяк — как следует все подготовить, дождаться попутной или встречной машины и…

— Славы или денег? — спросил Кирилл у Тони-Анджело, опустившись перед ним на легкий металлический стул.

Тони стремительно втянул в себя то, что у них принято называть пастой, и привычно причмокнул. От неожиданности. Как говорится, всегда есть над чем поразмыслить, было бы чем. И пусть процесс мышления Тони был непосредственно связан с этой достаточно неприятной для собеседников привычкой, он все же считал: если у человека не вся черепная коробка является инструментом переработки продуктов питания, то это должно быть заметно по первой же ответной фразе.

— А в разумном сочетании?

— Заканчивайте трапезу — нам придется пройти в ваш офис…

— В офис? — насколько возможно лукаво (с подобной-то рожей) улыбнулся полицейский. — А что нам там надо?

— Вы согласны на разумное сочетание?

— Ну разумеется…

— Вот и будьте разумны — все, что вам следует узнать, вы узнаете…

— А то, что мне узнать бы хотелось?

— Читайте побольше, Тони, и все образуется…

В маленьком и на удивление чистом кабинете, где полицейский начальник едва размещал свое крупное, неловкое тело, было уютно. Малопривлекательные лица пяти или шести отпрысков Тони пялились со стен, застигнутые в самые неподходящие для фотографии моменты. Да и жена его, возможно итальянка, здорово смахивала на старую, с опаской перебегающую дорогу жидовку. Между этими наглядными доказательствами правоты товарища Энгельса висели какая-то справка при печати и в рамке, прошлогодний календарь с неутолимо вздымающимися женскими грудями на фоне белого песка среди мелких, почти незаметных в этом великолепии волн и фоторобот какого-то маньяка в шляпе и очках.

— Это мой папа! — с некоторой гордостью заявил Тони. — Он был начальником центральной тюрьмы в Люксембурге…

— Я рад за него. — Кирилл смахнул со свободного кресла истерзанный иллюстрированный журнал и со вздохом утомленного человека присел на край. — Значит, в разумном соотношении?

— Именно так. — Полицейский, с выражением достойным сострадания, посмотрел на появившуюся в руке Кирилла сигару и чмокнул. Или он так облизывается? Кирилл не стал прояснять этого и протянул портсигар. Он тут же исчез в ящике стола целиком и без объяснений. Возможно, Тони решил оставить удовольствия на потом, теперь же он принял позу сосредоточенного и уверенного в своих полномочиях чиновника. — Так что вы хотите мне предложить?

— Первое условие: вы не задаете вопросов. Согласны?

— Ну, предположим… — не очень уверенно промямлил Тони.

— Не «предположим», уважаемый, а просто не задаете. А я вам предлагаю в конечном пункте наших с вами взаимоотношений удачную развязку целой цепи преступлений, совершенных на вверенной вам территории…

— Совершенных? — с явным сомнением в голосе переспросил Тони.

— Ну, допустим, которые будут совершены в ближайшее время.

— И каков же характер этих самых преступлений?

— Речь идет о шайке фальшивомонетчиков, намеревающихся провернуть свое дело буквально в двух-трех километрах от вашего участка. Возможно, и не в Лихтенштейне, но в непосредственной близости…

— Очень интересно… И не вы ли представляете этих фальшивомонетчиков?

— Мне казалось, Тони, что вы все схватываете на лету… Но, простите, не теперь. Разве я, человек очень состоятельный и дорожащий своим положением здесь, стал бы проворачивать аферу на виду у вашего недремлющего ока, с риском быть арестованным и, не допусти господи, осужденным?

— Мне кажется, вы произносите имя Господа нашего всегда с маленькой буквы…

— Возможно, вы и правы в этот раз, но к делу подобный факт не имеет никакого отношения. Теперь о сумме предстоящей аферы — она составляет, по слухам, около ста восьмидесяти миллионов швейцарских франков. — Кирилл взял паузу, насладился произведенным впечатлением и продолжил: — Как вы полагаете, полицейскому офицеру, предупредившему подобное, есть на что рассчитывать в дальнейшем?

— Ну, я… Ну, я полагаю, что конечно…

— И я тоже так думаю. И теперь, чтобы все произошло именно так, как хотелось, вам необходимо сделать следующее… — Кирилл достал из нагрудного кармана куртки листок бумаги и передал его Тони. — Здесь серийный номер пистолета модели «Глок-семнадцать». Вы не могли бы свериться с полицейской картотекой, зарегистрирован ли он, и если да, то кому принадлежит…

— «Глок»? — Тони был полицейским, пусть самовлюбленным и самонадеянным, как все полицейские-итальянцы. Но то, что буквально вчера из Берна пришла ориентировка по похищенному у убитого постового табельному оружию, — эта информация еще не улетучилась из Тони вместе с переваренными спагетти. Он сверил номер и очень недобро глянул на Кирилла: — Может быть, вы объясните…