27. Гостья

У подъезда нас с Лим решительно перехватила тетушка Мин.

— Чон, кто опять пропустил уборку подъезда⁈ — ничуть не стесняясь сопровождавшей меня девушки, разразилась возмущенным криком иниминбанчжан. — Стоит один раз тебе не напомнить… — тут, разглядев наконец мой жалкий видок, она осеклась. — Что с тобой опять стряслось? — резко сбавив обороты, спросила уже совсем другим тоном.

— Производственная травма, — буркнул я. — Ну, в каком-то смысле… Ближайшие три дня — на больничном, если что!

Об этих идиотских общественных отработках я и впрямь совершенно забыл. Когда была очередь нашего этажа? Вчера? Или даже в пятницу? А может, как раз сегодня — там вроде не строго через четыре дня на пятый, а как-то хитрее устроен график…

— Я не пойму, ты в этом вашем Пэктусан курьер или, может, каскадер? — покачала головой женщина.

— Сам иногда задаю себе этот вопрос, тетушка Мин!..

— Ладно, скажу народу с пятого, что у тебя опять была уважительная причина, — вздохнула инминбанчжан. — Чем-то нужно помочь? — участливо осведомилась затем она. — За лекарствами там в аптеку сходить? Или еще что — ты говори!

— Пока ничего не нужно, спасибо, — покачал головой я.

— Ну, если что — обращайся, — предложила женщина. — А вы, милочка, у нас кто будете? — словно только что заметив мою спутницу, перевела на нее взгляд — уже снова строгий — тетушка Мин.

Хм, почему-то я думал, что они знакомы, хотя бы шапочно. Получается, ошибался.

— Меня зовут Лим Сук Джа, я… я тоже из Пэктусан, — с поклоном представилась между тем девушка.

— А, ясно, — сделала из этого какие-то свои выводы инминбанчжан. — Кстати, не знаете, что такое вчера стряслось с вашим Паком? — спросила она затем уже у нас обоих. — Пришел вечером сам не свой — хлопнул дверью так, что на вахте стекла зазвенели! Хорошо не разбились!

— У него неприятности на работе, — опередив меня с ответом, поведала нашей собеседнице Сук Джа.

— Так я и подумала, — кивнула тетушка Мин. — Ладно, пойду — а то тут жильцы сказали, с той стороны к дому какая-то чужая машина подъехала, чуть ли не Мерседес! Разберусь, что еще за новости!

— Удачи, — само собой выскочило у меня.

Бдительные все тут — куда деваться!

Зарегистрировав как положено мою сопровождающую у дежурной бабушки-вахтерши, мы с Лим приступили к восхождению на пятый этаж. Тоже та еще выдалась история — уже на третьем я остановился с твердой мыслью, что все, дальше нипочем не пойду, умру прямо здесь. А тут еще мой блуждающий взгляд наткнулся на дверь квартиры нашего старшего курьера, столь неудачно подставленного мной накануне на собрании.

— Надо бы, наверное, зайти к Паку, — пробормотал я. — Объясниться, извиниться… Вчера же я его так и не догнал…

— Жить надоело? — насмешливо хмыкнула Сук Джа. — Он сейчас на тебя плюнет с досады — и ты рухнешь!

— Может, еще не плюнет… Либо не доплюнет… — ну или, по крайней мере, не придется подниматься еще на целых два этажа по этой проклятой лестнице…

— Насколько я знаю Пака — банальным плевком там дело может и не ограничиться! — заявила девушка. — Потом он, конечно, одумается, но когда только тебя увидит… В общем, лучше не надо… Хочешь, завтра на работе я сама с ним поговорю? И он уже наверняка смирится со случившимся, и физиономия твоя не будет лишним раздражителем…

— Не надо, — помедлив, ответил я. — Выйду с больничного — сам со всем и разберусь.

— Ну, как знаешь…

Подъем на пятый мы все же осилили, но, ввалившись в квартиру, я уже едва-едва дотащился до футона — и рухнул на него, не раздеваясь. Только из пиджака кое-как выпутался — и то с помощью Лим.

Пока я, прикрыв глаза, приходил в себя, девушка, видимо, осмотрелась по сторонам.

— А, в целом, миленько тут у тебя, — заметила — не знаю уж, просто из вежливости или ожидала от холостяцкой квартиры чего-то совсем уж убогого. — Вот только… — будто бы подорвавшись, она застучала каблучками по полу — кажется, по направлению к стене с ликами Вождей. — Ну ты, Чон, даешь!

— Что такое? — вяло поинтересовался я, не разлепляя тяжелых век.

— Кто же так портреты запускает! — укоризненно выговорила мне Сук Джа. — Все в пыли у тебя! А если увидит кто?

Послышалось негромкое шуршание — будто кто-то щеточкой обмахивает рамки. Да и почему, собственно, «будто»? Имелась у меня там как раз такая щеточка, на полочке лежала, только я как-то не подумал, что это для товарищей Кимов штуковина.

— Ну, вот ты увидела… — пробормотал я. — И?

— Ну, я-то тебя не заложу, а, например, эта ваша инминбанчжан — она, по-моему, может, — заявила девушка. — Или во время сукпак комёль заметят! Напишут бумагу в Пэктусан — и будешь краснеть перед залом в очередную субботу! А у тебя это уже, по ходу, будет не первое такое нарушение, так что влепят по максимуму, не сомневайся — даже авторитет Мина не прикроет!

Не первое? А, так вот что означала та дурацкая запись в тетрадочке — «забыл стряхнуть пыль»! То, что именно с драгоценных портретов — у прежнего Чона, по ходу, даже рука не поднялась написать!

— А ты откуда знаешь? — спросил я. — Что не первое?

— А протоколы собраний кто, по-твоему, ведет?

А, ну да…

Тем временем, как видно, закончив с портретами, Сук Джа подошла ко мне. Я заставил себя открыть глаза — тем более, что мне уже самую малость полегчало.

— Тебе как, получше? — как раз и спросила меня девушка.

— Вроде да,