звали. — Ким, ты за старшего, — повернулся он к узколицему «черному поясу». — Продолжайте поединки. Чона, вон, проверь, как он после перерыва!

С этими словами тренер вышел из зала

— Чон, слышал, что сказал сабомним? — тут же резко окликнул меня Ким. — Готовься! А соперником мы тебе поставим… поставим… — он задумчиво оглядел присутствующих в зале. — Поставим Кенга! — с ухмылкой ткнул пальцем в бугая лет тридцати, «черного пояса», тут же смерившего меня таким тяжелым взглядом, что оставалось лишь удивляться, как я не ушел под ним по колено в пол.

Хм… Как-то немного похоже на подставу, нет?

Кстати, подумалось так не мне одному.

— Бусабомним, что вы такое затеяли? — нахмурившись, подскочила к узколицему Сук Джа. — Кенг же Чона по доянг размажет!

Услышать такое из уст девушки было не слишком приятно, но очень уж это походило на горькую правду!

— Сабомним велел его проверить, — невозмутимо пожал плечами Ким. — Вот Кенг и проверит!

— Это будет не проверка, а избиение! — не унималась, однако, девушка.

— Избиение — это в темном переулке, а на доянг — честный поединок! — отрезал узколицый. И добавил: — А чем болтать, лучше посекундируй своему Чону — а то, гляжу, он с испугу забыл, как экипировку надевать! — я в этот момент и впрямь нелепо крутил в руках шлем, уже подсунутый мне кем-то.

Кажется, Лим хотела было продолжить спор, но передумала и подошла ко мне. Помогла надеть шлем, подала капу и перчатки.

— Все плохо? — одними губами спросил у нее я. Ситуация, надо признать, нравилась мне все меньше и меньше.

— А сам будто не понимаешь, — буркнула Сук Джа. — Кенг — он же вообще ничего не соображает! А вот о чем Ким думает — ума не приложу…

Последнее, впрочем, вскоре прояснилось.

Вызвав нас с противником в центр площадки, узколицый вдруг склонился ко мне и едко шепнул:

— Товарищ Квак просил передать привет! Этим сейчас Кенг у нас и займется!

Ну, точно: подстава.

Самым правильным, наверное, было бы сразу отступить с доянг и заявить, что биться отказываюсь — но это я уже после сообразил, а в нужный момент протупил: ну, не привык я сдавать назад! Так, вон, и с последним проектом в «прошлой жизни» влип! Эх, ничему-то с тех пор не научился…

Впрочем, через считанные секунды мне было уже не до досужей рефлексии: я пропустил могучий удар кулаком в грудь. Затем едва-едва уклонился от летевшей в голову ноги — и тут же «поймал» бедром неслабый лоу-кик. В «нормальном» тхэквондо они вроде вообще запрещены!

Я попытался как-то контратаковать, нарвался на прямой встречный — и вдруг с изумлением понял, что почему-то плашмя лежу на доянг.

— Вставай! — рявкнул мне сверху Ким. — Поднимайся, собачий отпрыск, это только начало!

Я честно попытался — и чуть снова не рухнул.

— Бусабомним, остановите спарринг! — крикнул кто-то из публики — голос был женским, но, кажется, принадлежал не Лим.

— Не лезь, Пак! — отмахнулся узколицый — и чуть ли не пинком подтолкнул меня навстречу противнику: — Вперед! Работаем!

Не прошло и десяти секунд, как я снова оказался повержен на доянг. А затем еще раз. И еще… Сам я при этом до своего противника, кажется, толком ни разу даже не дотянулся.

Упав в очередной раз, я попытался просто взять и уползти за пределы площадки на четвереньках. Но с криком:

— Куда собрался⁈ А ну назад! — Ким поднял меня разве что не за шиворот и бросил навстречу Кенгу: — Легко отделаться решил!

Противник — до сих пор, похоже, даже не запыхавшийся — с людоедской ухмылкой шагнул на меня, я попятился… и тут мою реальность разорвало — как ранее случалось уже трижды.

Вот в одной я еще отступаю, а в другой (сколько между ними? Две секунды? Одна? Доли мгновения?) стопа Кенга врезается мне в скулу. А дальше — сухой треск… И темнота.

Но это было там, на втором «экране», а здесь, бросив пятиться, я резко метнулся вперед. Поднырнул под уже летевшую на меня правую ногу Кенга, разминувшись с ней на считанные миллиметры — если бы точно не знал, где она пронесется, ни за что бы не увернулся — и подсек противника под левую, опорную.

Про такие случаи говорят: большой шкаф громко падает. Истинная правда. Взмахнув руками, Кенг повалился с таким грохотом, что, кажется, стены в доджан затряслись.

Но еще в воздухе — прежде, чем противник оказался спиной на доянг — мой кулак догнал его голову. Раздался треск — почти такой же, как я слышал в несбывшейся версии реальности. Но если затем тьма и наступила, то не для меня.

А нет, вру: и для меня тоже. Ноги мои вдруг подогнулись — и я упал прямо на Кенга. Мир вокруг померк, но я все-таки успел узреть пару ярких «флэшбэков» и словно сквозь тугую вату в ушах услышать запоздалую команду:

— Кыман! — то есть «Стоп!»

Это не негодяй Ким вмешался — вернулся в зал товарищ Но, за которым, как потом выяснилось, побежала Сук Джа.

26. Свидание

В десять часов утра в воскресенье, держась одной рукой за собственный бок, а другой — за стену, я медленно вышел на крыльцо из довольно мрачного с виду — и ничуть не более веселого внутри — трехэтажного больничного корпуса.

Честно говоря, события прошедшей ночи — начиная с того самого крика тренера «Кыман!» и вплоть до утренней побудки — отложились у меня в памяти не слишком четко. В лечебницу меня вроде бы привезли на Скорой, обработали травмы — и, к счастью, ничего совсем уж такого серьезного не обнаружили. Ушибы — да, гематомы — сколько угодно, сотрясение мозга (получается, второе чуть больше чем за неделю) — обязательно. Но