— Не спешите, Афанасий Степанович, — я покачал головой. — Я не закончил. Есть ещё одно условие или требование, трактуйте это, как вам угодно.

Выдохнув, он снова сел в кресло и, откинувшись на спинку кресла, вопросительно посмотрел на меня.

— Я заблокировал источник вашего сына. Теперь он не сможет пользоваться магией до тех пор, пока я не разблокирую его, — не стал темнить я и ходить вокруг да около. — А я не собираюсь делать это в ближайшее время. Кирилл должен понести своё наказание за дерзость.

Афанасий Степанович никак не выдал своё удивление: ни мимикой лица, ни жестом. Он так же расслабленно сидел в кресле и смотрел на меня. Только взгляд стал задумчивым и слегка отсутствующим.

— Так вот, значит, что с ним, — проговорил он, обращаясь, скорее, к себе самому. — Как?

— А вот это, Афанасий Степанович, — широко улыбнувшись, произнёс я, — секрет рода.

— Понимаю, — кивнул Долгов. Что ж, я согласен. Сын и правда заигрался в революционера. Я раньше слышал от него фразы с дурным уклоном, но не предавал этому особого значения, думая, что со временем он перерастёт эту блажь. Видимо, пришло время взрослеть. Некоторое время без силы ему пойдёт на пользу. Могу я узнать, когда вы разблокируете его источник?

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Месяц? Год? Десять лет? Никогда? Всё будет зависеть от самого Кирилла и его действий.

— Понимаю, — кивнул Долгов. — Не могу сказать, что последнее мне нравится, но я и правда считаю, что сыну пора взрослеть и пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Он хлопнул ладонями и собрался уже встать на ноги, но я снова остановил его жестом.

— Что, ещё одно требование? — с усмешкой спросил Долгов.

— Нет, Афанасий Степанович, на этот раз у меня вопрос. Утолите моё любопытство и расскажите, как так вышло, что ваш сын сумел провернуть за вашей спиной подобное дело? Дважды, прошу заметить.

Долгов помрачнел и отвёл взгляд в сторону.

— Это длинная история, Станислав Александрович. Скажу лишь, что всё это время меня не было в империи. Я находился очень далеко по делам рода и никак не мог контролировать действия сына. Он наследник, мой единственный сын и кому, как не ему мне было доверить управление делами рода? Видимо я поспешил. Не готов он к подобному, — тяжело вздохнув, Долгов потянулся за чашкой с чаем.

— Могу я узнать подробности? Будем считать это началом доверительных отношений между сюзереном и вассалом.

Поколебавшись, Долгов кинул взгляд на столик с напитками иного рода и попросил:

— Тогда позволите? — указал он на тот самый столик. — Под мой рассказ потребуется напиток покрепче, чем пусть и отличный, но всего лишь чай.

Я кивнул, разрешая. Долгов прошёл к столику, взял одну бутылку, отвинтил крышку, понюхал, закрыл и поставил на место. Это же он проделал и с остальными тремя бутылками. Выбрав, наконец, алкоголь по нраву, он налил себе порцию и, повернувшись ко мне, спросил:

— Вам налить? — я отрицательно качнул головой. Меня и чай устраивал полностью.

Пожав плечами, как бы говоря, ну и ладно, Долгов прошёл к креслу, сделал глоток и одобрительно кивнул.

— Ещё до рождения Кирилла мы с вашим отцом были очень дружны, — начал он свой рассказ, глядя в пространство и постепенно погружаясь в воспоминания. — Я разделял его увлечение. Полагаю, вы понимаете, о чём я?

Я кивнул.

— Так вот, мы тогда часто отправлялись с экспедициями в различные аномалии. Азарт, предвкушение, риск… О, как это будоражило кровь, — он горько усмехнулся и, слегка опустив голову, покачал ею из стороны в сторону. — Молодой и амбициозный идиот, — он поболтал содержимое стакана и сделал ещё один глоток. — Но жизнь… она, знаете ли, Станислав Александрович, умеет приземлить и наказать за глупость.

Он встал и прошёл к окну. Постояв немного молча, продолжил:

— Однажды в одном баре мы с Александром услышали от одного старого охотника байку об аномалии, в которой хранится какой-то странный артефакт. По описанию мы поняли, что это наша тема. Ещё один пазл, ещё на шаг ближе к разгадке тайны. Конечно же мы клюнули. Тогда мы оба уже были женаты. Вашему брату было два года, Кириллу — год, а вы должны были вот-вот появиться на свет. Именно поэтому Александр предложил подождать и отправиться в эту аномалию уже после вашего рождения.

Он снова прервался на очередной глоток. Было видно, что даже спустя столько лет, воспоминания, словно раскалённое клеймо, оставляют на сердце Долгова очередную рану.

— Как вы понимаете, я не послушал. Говорю же, молодой и амбициозный идиот. Тогда я единственный раз в жизни нарушил своё слово и жестоко поплатился за это, — ещё один горький смешок и глоток из стакана, — будьте уверены в этом. Я отправился в аномалию один и по-началу всё шло прекрасно. Я ликовал! Артефакт и правда оказался на месте и он был… От него шла такая сила, Станислав, — Долгов отвернулся от окна и стремительно приблизился к столу. Поставив стакан на стол, он опёрся о него руками и посмотрел мне в глаза, слегка склонившись ко мне. Впервые за весь наш разговор я видел его в таком возбуждённом состоянии, забывшим и о манерах, и о всём прочем. Глаза его лихорадочно блестели, а зрачки расширились от хлынувшего в кровь адреналина. Практически шёпотом он продолжил: — Эта сила… Она была не из нашего мира. Понимаете? Это ощущалось вот здесь, — он указал на солнечное сплетение, где и располагался источник дара у человека. — Всё было так, как описывал старый охотник: пластина, на ней изображён олень, змеи, меч…

— Погодите, — прервал я говорившего, чувствуя, как в висках начинает пульсировать, — цвет меча. Какой был цвет?

Долгов непонимающе посмотрел на меня, выпрямился и призадумался, наморщив лоб.

— Красный вроде бы. Да, точно. Красный. Я ещё удивился. До этого все подобные изображения были одного цвета — зелёного, а тут…

Дальнейшее я уже не слушал. Да это было и не важно уже. Потому что Совет действительно облажался.

— Твою ж святую рощу, — тихо проговорил я, допивая свой чай и не чувствуя абсолютно никакого вкуса и аромата.

***