Котельников видел много хроники — много больше, чем Катя Скворцова, — записанной в том числе и чеченскими хроникерами. Подрывы зданий, бронетехники, захваты, штурмы, атаки, освобождения, зачистки, казни, расстрелы. Многое мог мысленно представить и воспроизвести. Сейчас же все ранее увиденное смешалось. Перед глазами пикирующий вертолет с разлетевшимися лопастями, громадная воронка, чернеющий и еще не остывший после террористической атаки остов многоэтажного здания, деформированные вагоны, смятые в гармошку автобусы, горящие БТРы. Раненые, контрольные выстрелы в голову; трупы, глумливые пинки в мертвые тела... Снова раненые, носилки, врачи, проблесковые маячки спецмашин...

«Как такое могло произойти?» — пока еще сдержанно, не осознав целиком случившегося, недоумевал генерал, переведя взгляд на часы и не успевая за неутомимой секундной стрелкой. Как?..

Он терял время. Но в мысленном хаосе, с невероятным трудом подавляя непорядок в душе, припомнил имя человека. И лишь потом перед взором предстал его образ. Николай Груздев. Кремлевский администратор. Ответственный за исполнение приказа Совбеза. Именно за исполнение, словно проклятый приказ был изначально закован в непробиваемые рамки закона. Этот человек был единственным, кто мог удержать ситуацию на плаву. От его решения зависело многое, если не все. И Котельников предугадывал действия чиновника; наверное, на его месте он поступил бы так же.

Генерал потянулся к трубке телефона. Услышал вначале голос адъютанта, потом самого Груздева. Он, конечно же, слышал о теракте на Курчатова...

— Николай Андреевич, — перебил администратора Котельников, — необходимо срочно встретиться. Боюсь, плохие новости не кончились.

Генерал прихватил со стола сотовый телефон со спецсвязью, набросил пиджак и вышел в приемную.

Адъютант опередил его:

— Машина ждет внизу, Евгений Антонович.

Время. Если бы не оно, Котельников прогулялся бы до Кремля по Никольской, считая переулки. А их всего три.

— Все срочные звонки переадресовывай на мой сотовый, — распорядился он, покидая приемную.

Машина генерала въехала в Кремль через ворота отводной стрельницы Боровицкой башни, пристроенной не спереди, как у других башен Кремля, а сбоку. Собственно, холм, на котором зародился когда-то Кремль. Это был древнейший выход из Кремля и ближайшие ворота к реке.

Машина остановилась у центрального портика здания, где работало когда-то Советское правительство.

Груздев был бледен. Но не это в первую очередь отметил Котельников. Пожалуй, он впервые видел человека, вытирающего слюну концом галстука. Может, слюна у него бесценная, прикинул генерал, оценивая галстук в пятьсот долларов.

Администратора словно подкинуло в кресле. «Пошел на взлет», — тут же отметил гость. Груздев вскочил на ноги так, как будто их предварительный разговор заканчивался обнадеживающей фразой: «У меня для вас хорошие новости».

Они поздоровались с друг другом за руку. Генерал занял место сбоку рабочего стола Груздева и вместо документов положил на него сотовую трубку.

— Черт! — помянул нечистого Груздев. — До сих пор не могу поверить... Евгений Антонович, что вы хотели мне сообщить? Какие-то детали... — Хозяин кабинета развел руками и умудрился дернуть плечом и головой. — Если можно, по порядку.

— "ПриборЭкспо" был в нашей разработке, — начел генерал.

— Ну да, ну да, — дважды повторил Груздев. Он незаметно нажал на кнопку мобильного средства подавления записи на диктофон, вмонтированного в кейс-атташе. Черт его знает, что за телефон генерал выложил на стол. — Согласно совбезовского приказа.

— Да, приказ также фигурирует в этом деле. Алексей Матиас... — начальник управления выдержал короткую паузу, наблюдая за реакцией чиновника, — получил этот секретный документ от служащего секретариата майора Косоглазова. Через три дня Косоглазов был убит. Это послужило поводом к расследованию. Санкцию я получил лично от заместителя генпрокурора Ступина.

— Ступин вникал в детали? — настороженно спросил Груздев.

— Он подмахнул санкцию не глядя, — обнадежил генерал. — На него слово «убийство» всегда действовало магически.

— Что было дальше?

— Начали расследование, — продолжал Котельников, — нашли подходящую кандидатуру и провели операцию по внедрению агента в круги, близкие к Матиасу. Вскоре агент получил от банкира задание: проникнуть на объект и подготовить к взрыву одно из помещений «почтового ящика», копируя спецслужбы. Что он и сделал. Но он при всем желании не мог пронести на режимный объект столько взрывчатки. По предварительным данным, масса заряда составляла от ста до двухсот килограммов тротила. Возможно, взорвалось от десяти до двадцати килограммов армейского пластита. У нас все было под контролем. Мы фиксировали проникновение агента на видео: кто и когда ему передал мину, как он проходил пропускной пункт. Запись оборвалась ровно в 8.30. Что совпало со взрывом. Через минуту объект атаковали террористы. Да, вот еще что: легального агента, который согласно приказу должен был осуществить учебную акцию, мы сняли с задания.

— Что вы наделали... — еле слышно выдавил из себя Груздев. — Вы понимаете, что вы наделали? — повысил он голос. — Вы провели подготовительную работу, протоптали дорогу террористам. Почему вы не доложили мне?

— Я не знал о ваших трениях с Матиасом.

— Но о том, что я ответственный за проведение учебных мероприятий, слыхали?

Груздев осекся. Но слово — не воробей. Он был вправе предположить, что оперативники в ходе следствия установили те самые трения между администратором и банкиром, между управляющими компаниями и самой администрацией. Но все это пустое. В СМИ давно можно было найти в том числе и резкий комментарий Груздева на некоторых российских банкиров. Ничего личного.

— Необходимо изъять видеозапись вашей артподготовки, — акцентировал Груздев. — Чтобы ни один кадр не попал в посторонние руки. — Он бросил быстрый взгляд на эксклюзивные часы «Мерседес» с отделкой из серебра и платины, отмечая время и дату. — Шеф сейчас на Украине, хранит боевое спокойствие по формуле «насколько я знаю, насколько я информирован». Ваш патрон, кстати, там же.

— Я знаю, — кивнул Котельников. — В Киев прибыл глава ФБР Роберт Мюллер, идут подготовительные мероприятия по подписанию соглашения в сфере борьбы с международным терроризмом.

— Как нельзя кстати, — ввернул Груздев. — Я получил распоряжение созвать силовых министров, вы будете представлять Федеральную службу безопасности. Вместе мы позаботимся о том, чтобы в управления ФСБ и ГРУ разослали другой приказ, где не фигурирует «ПриборЭкспо».

— Проще изъять приказ из управлений и проинструктировать людей, причастных к его исполнению. Мои люди могут заняться этим прямо сейчас.

— Да, вы правы. Я почти вовремя дал отбой на учебные диверсии, — почти порадовался за себя Груздев. — Иначе пришлось бы инструктировать руководителей всех объектов. Евгений Антонович, сделайте все, чтобы в СМИ не просочилось ни капли про вашу — и совбезовскую, конечно, — деятельность. На совещании я, безусловно, обозначу эту тему. Эти два компонента, объединившись, станут куда мощнее нынешнего взрыва. Я мог бы примириться просто со взрывом, но не с захватом оборонного предприятия. Это уже переходит всякие границы. Теракт — это мощный фактор.