Марковцев завернул за угол. Не останавливаясь, будто ставил машину на сигнализацию, нажал на кнопку пульта. Взрывная волна подтолкнула его в спину: «Вперед!»

Перекинув Катино пальто через левую руку, Сергей другой рукой набирал номер телефона.

* * *

Вот уже четверть часа Катю никто не беспокоил вызовами по сотовой связи, словно она спустилась в угольную шахту. Она даже забыла о телефоне на поясном ремне. И вот он наконец-то напомнил о себе. Спустя несколько секунд после очередного, но на сей раз не такого сильного взрыва. Рвануло где-то в районе вестибюля, на слух определила Скворцова.

Она нажала на копку. Секунда, и ее черты изменились. Пальцы побелели на «Сименсе».

— Марковцев, гад, где ты?! — выкрикнула она в трубку. Она была готова услышать все что угодно: я ранен, контужен; я еле иду, еле ползу. В конце концов — я оглох. Ответ Сергея шокировал ее больше, нежели взрыв.

— Я в метро сейчас, еду к тебе в контору. Минут через двадцать буду там. Подъезжай скорее.

«Хана нам», — подумала Скворцова, глядя на Алексея. Отчего-то появилось желание передать трубку ему, ибо у нее весь словарный запас вылетел в эту самую трубу.

— Я... Я не могу, — еле выговорила она, словно проваливала школьный экзамен. — Я в «почтовом ящике», короче.

Уже в который раз расположение духа Скворцовой поменялось. Она рисковала, шла на помощь ему, безжизненно лежащему на полу, бездыханному даже. А он едет в электричке. Она надеялась на него, видела в нем главного инженера диверсий... а он в метро. Она не нашла ни того, ни другого, потому что он едет к ней на работу и будет там через двадцать минут.

— Катя, если ты действительно там, поищи камеру. Слетела, зараза, когда я падал.

Скворцова, не отдавая себе отчета, резко повернулась к двери. Она ждала, когда дверь откроется. «Он дурит меня», — родилась обоснованная, обмытая женским чутьем мысль.

«Он дурит меня». Он только что подтвердил свой заслуженный статус инженера диверсий. И Катя, на сто процентов будучи уверенной, спросила:

— Это ты отсалютовал внизу? Зачем?

— Террористы шарили по карманам твоего пальто.

— Понятно... Я нашла камеру.

— Оставайся там. Отбой.

Двое боевиков отрезали путь Марковцеву в десяти шагах от лестницы. Они спешили к месту взрыва с автоматами на изготовку, шаря глазами по коридору, задержались на несколько мгновений возле туалета. Один остался на стреме, второй вошел, пригибаясь, с шагом в сторону. Профи. Сергей воспользовался этой задержкой и вернулся назад. Единственный путь — к развороченному помещению спецназа, через узкий проход и раздевалку. Он нашел место за поваленными шкафами и наблюдал за диверсантами. Он вовремя схоронился: по его пути пробежали еще трое. До этого они выносили и складывали в кучу автоматы из оружейной комнаты.

Марковцев оказался взаперти надолго. К контрольно-пропускному пункту было всего два пути, и оба они находились под контролем боевиков. Идет разбор полетов: как и почему прогремел взрыв; убитых боевиков будут менять на живых; не мешкая, усилят свои позиции на КПП группой заложников.

В этой части помещения не было окон — они за стеной-перегородкой, давшей широкую трещину. Через окно не выберешься — спрыгнешь буквально на шею боевикам, взявшим под контроль внутреннюю площадку, не спускающим глаз с живого щита, ставшего на место ворот.

Сергей думал о Кате. Она ждет его в егоровской лаборатории. Получив его указание, она останется на месте. Только ее несанкционированные действия, ее вмешательство в мужскую работу, бесшабашное вторжение на объект могло повлиять на нее и проявиться в дальнейшем. Второй этаж какое-то время останется без внимания террористов, им работы хватало и на первом этаже, и на открытой площадке.

Марковцев вынул сотовую трубку. Прошептать, прошипеть несколько слов и еще раз предупредить, чтобы не дергалась. Грубо, властно и никак иначе, проглатывая все нежное: «Зачем, Катя?..»

Он вынул из кармана трубку, поражаясь скорости развертывающихся событий. В чем-то логичных, в чем-то сумбурных, но катящихся с единым напором. Свои действия оценил как бессвязные. Даже не мог сказать себе, что действовал по обстоятельствам.

Он не успел нажать на кнопку соединения. К куче оружия подошел боевик, повесил через плечо несколько автоматов. «Давай, вали отсюда, придурок!» — мысленно матерился Сергей. Он смотрел на экран мобильника. Яркий свет начал угасать, пока не сошел на нет, оставляя экран неживым, с застывшими серыми цифрами. Желание услышать Катин голос было настолько велико, что Сергей готов был в любое мгновение покинуть это железное логово и напасть на боевика, пинать его под ребра, пока он не испустит дух.

«Как в танке! — продолжал ругаться Марковцев. — Высунешься из башни, тут же положат».

Террорист положил автоматы и остался на месте. «Какого черта он стережет эту кучу хлама?» — недоумевал Сергей. Наверняка большинство стволов вышло из строя. Что подтвердилось в следующих действиях этого недоумка в маске. Он нагнулся и поднял автоматный рожок. Попытался вставить его на место, но что-то у него не заладилось с защелкой магазина. Взял другой автомат, баран! Вот он начал ковыряться с крышкой ствольной коробки... извлек длиннющую возвратную пружину. Решил потренироваться над неполной сборкой-разборкой? Берет следующий автомат, дубина! Извлекает пружину, ставит крышку на место...

Для чего он это делает? — не мог понять Сергей. Он сам не заметил, как странные действия диверсанта захватили его. Он не видел логики в его действиях, но они наверняка осмыслены. Он выводит автоматы из строя. Для кого? Кто их возьмет в руки?

Вот дерьмо!

И все это в неурочный час. Работы по уши, а он занимается ерундой. Похоже, этот террорист полный дебил и, кроме как доставать возвратные пружины, больше ни на что не способен.

Впрочем, он изредка поглядывал в окно, любуясь, наверное, выстроенными на площадке заложниками.

Сергей уже минуту или две не обращал внимание на резкие голоса со стороны КПП. Там работала оперативно-следственная группа боевиков, так и эдак прикидывая, где стоял один их товарищ, где другой, что сделал номер первый, что натворил номер второй. И этому не было видно конца.

Нереально, качал головой Сергей, набирая на трубке текст SMS-сообщения. Путался, стирал и набирал снова, поскольку мысли вдруг взяли другое направление. Матиас и Адамский. Вот это они подставили его! Он мог предположить что угодно — подмену муляжей на боевые заряды, замаскированные электродетонаторы и скрытые передатчики в своем «дипломате», — но только не такое.

Матиас объявил войну — факт. Но когда она началась? Может, давно, а эта диверсионная акция лишь ее продолжение? Перебирать варианты можно вечно, а вот плясать надо от следующего: банкир не мог проиграть этот блицкриг ни при каких обстоятельствах. Вряд ли он видел себя в английском особняке, сидящего за очередным пасквилем на российские спецслужбы, а особняк осаждают юристы, дипломаты. И такое возможно, почему бы и нет? Прецедентов множество.