они могли быть разными, но всем им нужно было только одно - расположение мужчины. И каждая прикладывала максимум усилий, чтобы этого добиться.

Здесь он этих усилий не заметил, женщина казалась далекой и отрешенной. Необычно. Необычное притягивало.  Интересно, она понимает, насколько ее положение зыбко и двусмысленно? - пронеслось у мужчины в голове. А сам он продолжал цепко ее разглядывать.

Одежда скрывала почти все, однако можно было понять, что женщина худощава и очень стройна. Даже слишком, никаких приятных глазу выпуклостей. Когда она входила в зал, эмир обратил внимание, что двигается она легко, но не мелкой семенящей походкой, как обычно ходят женщины, а скорее как юноша.

Скользнула неприятная мысль - мог ему вождь даулетов подсунуть мальчишку под видом женщины? Эмир отмел ее. Нет, он бы не посмел. Но мысль, что это мальчишка, все-таки оставалась где-то на грани сознания. Он ничего не имел против мальчишек, у него даже было несколько в гареме. Просто эмир не желал быть обманутым.

Ему не видно было лица, только кончик носа, немного щек, подбородок и яркие губы. Такие от природы или это краска? Кожа лица казалась потемневшей от солнца, но не смуглой. Совсем другой оттенок, золотистый. Это был загар.

Что там нес Джейдэ о затруднительном положении, в котором она оказалась? Эмир Микдад пожалел, что не расспросил его подробнее. Но это терпит.

Сейчас он хотел услышать ее голос.

- Я с удовольствием приму тебя в своем доме гостьей, ханша Алия, - проговорил он.

- Благодарю, хан Микдад, - женщина поклонилась и снова замерла, выпрямившись.

Никаких попыток ему понравиться. Говорила с каким-то незнакомым акцентом, но негромкий голос звучал звонко и чисто. И она назвала его «хан».

- Я эмир, - механически поправил он.

- Простите, - еще один короткий поклон и опять ни малейших усилий, чтобы ему понравиться.

Он не видел ее глаз, но почему-то был уверен, что она смотрит при этом даже не на него, а куда-то в пространство. Эмир Керканда прищурился.

- Откуда ты родом, ханша Алия?

Вот сейчас ему показалось, что он уловил блеск светлых глаз под накидкой. Она проговорила на ломаном:

- Я издалека.

Что-то было в ней... Мужчина здорово пожалел, что не видит ее лица.

- Я могу поселить тебя в своем гареме, как супругу хана, - начал он со значением. - А могу выделить отдельные покои, как гостю или посланнику.

- Благодарю, эмир Микдад. Я предпочту отдельные покои, - быстро ответила женщина.

Это задело эмира. Второй раз уже у него за этот разговор возникла мысль, а понимает ли она вообще свое положение? Потому и сказал немного резче, чем следовало:

- В моем гареме ты была бы окружена роскошью, достойной супруги хана. Оставшись простой гостьей, ты будешь прозябать.

Вместо того чтобы понять, чего лишается, и одуматься, она проговорила:

- Это ненадолго. Мой муж скоро придет за мной.

Хотелось сказать: «Не обольщайся, хан ургурцев и китданов не придет за тобой. Для него ты хуже мертвой, и твоя жизнь теперь здесь».

Однако эмир кивнул:

- Да будет так.

Хлопнул в ладоши, вызывая визиря. Как только тот появился, приказал:

- Разместить ханшу Алию в гостевых покоях.

Визирь покосился на женщину, однако же ничем больше не выдал своего удивления при господине и повелителе. Молча поклонился и знаком показал гостье следовать за ним.

Эмир провожал женщину пристальным взглядом до тех пор, пока она не скрылась за резной дверью. А после приказал привести к нему Джейдэ.

 

***

Вождь даулетов явился быстро, что было неудивительно, ведь он ждал в соседнем помещении. Конечно, Джейдэ не был ровней великому эмиру Керканда, однако Микдад осознавал, что даулет мог быть ему весьма полезен.

В том числе и тем, что мог сообщить ценные сведения.

Но выдать сразу свой интерес было бы неправильно. Потому эмир завел разговор о другом.

- Насколько мне известно, у ургурцев правителем был Угэ-хан? - как бы невзначай проговорил он, прохаживаясь по залу. - Ты ведь воевал с ним?

Старого хана он неплохо знал, видел несколько раз. А главное, эмир Керканда знал, чего от Угэ ждать.

-  Все верно, великий эмир, -  почтительно склонил голову Джейдэ.

Микдад выдохнул, отворачиваясь. Даулет хитрил и не спешил выкладывать то, что его интересовало.

- Теперь у ургурцев ханом Тэмир?

- Так и есть. Когда Угэ-хан умер, Тэмира провозгласило ханом войско.

«Хмммм», - протянул про себя Микдад.

Он действительно вспомнил, что-то такое болтали караванщики. Эмир еще раз прошелся по залу, заложив руки за спину. Джейдэ стоял на месте и следил за ним взглядом. Микдад подумал, что глаза у степняка слишком проницательные, а вслух спросил:

- Ты говорил, что нашел ханшу в затруднительном положении?

- Да, ханшу похитили, я помог ей спастись.

 

«Но не вернул мужу, а привез ко мне сюда», - подумал эмир.

Да и зачем было везти ее к мужу, пронеслось у него в голове, хан бы все равно ее не принял. Мало ли в чьих руках она побывала и что с ней могли сделать похитители. 

 

- Благодарю тебя, великий эмир, что согласился принять ханшу Алию гостьей, - продолжал Джейдэ. - Под твоей защитой она будет в безопасности до тех пор, пока за ней явятся муж.

Эмир был уверен в обратном, однако милостиво кивнул.  

- Хорошо, что ты пришел с этим ко мне, - проговорил Микдад. - Мы всегда готовы оказать помощь благородному соседу, особенно в таком важном деле.

И дал понять вождю даулетов, что его время истекло.

 

***

Степняк ушел, а эмир еще некоторое время размышлял. Женщина заинтересовала его своей необычностью, но он обещал ей покровительство и даже готов был некоторое время поиграть в благородство.

Наконец явился визирь с докладом.

- Государь, я поместил ханшу Алию в свободных гостевых покоях левого крыла. Приставил к ней двух служанок и распорядился подавать обед.

Эмир удовлетворенно кивнул. Визирь не зря уточнил, что поместил гостью в левом крыле. В левом крыле помещали иноземных гостей и посланников. И за ними всегда велось скрытое наблюдение. Если бы он хотел, повелел бы переместить женщину в другие покои. Но он не хотел.

- Ты видел ее? - спросил эмир.

Визирь вскинул на него взгляд, но тут же склонился снова:

- Нет, государь. При мне ханым не снимала покрывало.

Микдад прищурился и провел холеными пальцами от усов к бороде и сказал:

-