разговор не заходил. Говорили только о том, что касалось плана военной операции. Наконец на восьмой день на рассвете они миновали красную пустыню. Оставалась половина дневного перехода до земель хазиев.

 

***

Новый день обещал быть теплым и солнечным. Эмир Микдад закончил завтракать и отправился приглашать гостью на прогулку. И, пока шел, вспоминал прошедший день.

Вчера он тоже водил ее на прогулку. И да, он неплохо подготовился. Для начала распорядился, чтобы ее собственную одежду забрали, а взамен ей прислал новую. Более роскошную. И с прозрачной вуалью. Ему нужно было видеть ее лицо.

Он хотел показать ей дворцовый сад. Садом своим эмир по праву гордился, у него были собраны редчайшие цветы во всего света. Искусные садовники трудились, чтобы все это радовало его глаз. И здесь было действительно красиво. Проходя мимо мраморного бассейна, он не удержался, спросил:

- Приходилось ли тебе видеть нечто подобное, ханша?

Эмир ожидал восхищения, а женщина просто кивнула:

- Да, великий эмир, приходилось.

Микдад был слегка задет, однако не подал виду. Спросил:

- И где же, если не секрет?

Она взглянула на него и ответила:

- Там, откуда я родом.

Ответ его не удовлетворил, потому что породил еще больше вопросов. У нее светлые волосы и белая кожа, как у северянок, а эти растения растут только на юге. И если она видела нечто подобное, то...

Эмир терялся в догадках. Подобный сад мог себе позволить только царь царей. Простолюдинкой женщина не выглядела, слишком независима. Но Микдад знал всех царей в округе и не помнил, чтобы у кого-то из них бы была такая дочь. Будь это так, он женился бы на ней первым.

«Кто ты и откуда, ханша Алия?» - хотелось ему спросить.

Однако мужчина понимал, что время откровенности еще не пришло. Этот вопрос он задаст ей, когда уложит ее в свою постель.

А сегодня он собирался показать ей жемчужину жемчужин - внутренний гаремный садик. Ради этого он запретил в этот день своим женам и наложницам его посещать. Они будут там одни. Пусть посмотрит на эту восхитительную роскошь, это создаст у нее иллюзию исключительности. Эмир прекрасно знал, насколько это важно для любой женщины.

Не успели они подойти к ажурным воротам гаремного садика, как сзади послышались быстрые шаги. Эмир резко обернулся, за их спинами стоял визирь и с ним командующий войсками.

- В чем дело! - вспылил Микдад. - Я же сказал, чтобы меня не беспокоили по пустякам.

- Великий эмир, - склонился главнокомандующий. - Новость срочная, не может ждать.

Эмир напрягся, ощущая неприязнь и досаду. Они выбрали самый неподходящий момент! А женщина напряженно прислушивалась и переводила взгляд с него на визирей. По-хорошему, ее бы следовало отправить отсюда, но он не желал прерывать прогулку.

- Я слушаю, - бросил Микдад, поворачиваясь вполоборота.

- Великий эмир, к стене приближается большое войско степняков, - проговорил командующий войсками.

Женщина беззвучно ахнула и поднесла руку ко рту. В этот момент эмир Керканда почувствовал, что его начинает душить ярость. Он повернулся к командующему  и резко спросил:

- Мой главнокомандующий не знает, что делать в этом случае?

Мужчина побелел и дернулся, как от пощечины, а потом молча склонил голову, развернулся и ушел. Остался главный визирь, его бегающий взгляд все время останавливался на женщине и снова возвращался к нему, как бы намекая, что у него есть разговор наедине.  Однако эмир уже знал, о чем тот станет говорить.

Махнул рукой:

- Оставь нас.

Проследил, чтобы тот убрался, и повернулся к женщине:

- Ханша Алия, продолжим прогулку.

 

***

Все это время с самого первого момента пребывания здесь Аля была в напряжении. Ей не нравился эмир. Этот изнеженный восточный мужчина с тонкими капризными губами и глазами газели хоть и обещал ей неприкосновенность и статус гостьи, но Аля до конца ему не верила.

Читалось что-то такое липкое в его глазах и жестах. Какой-то подвох. Его повышенное внимание смущало и тревожило одновременно. Однако когда явился Дер-Чи, он поступил честно.

А сейчас, когда сказали, что за стеной войско степняков, она просто почувствовала, что это за ней пришел Тэмир. У нее все всколыхнулось в душе от волнения, Аля едва дождалась, пока визирь уйдет, и сказала:

- Там за стеной мой муж. Великий эмир, прошу вас, дайте распоряжение, и я выеду к нему сегодня.

Говорила и видела, как с лица мужчины исчезает милостивая улыбка и оно становится жестким.

- Нет, - качнул головой эмир

У него опять проскочил этот характерный жест, он поднял правую руку и потер пальцы. Аля проследила этот жест и спросила:

- Вы пропустите его сюда?

Это означало промедление почти на сутки, но можно было понять. У этих коронованных особ всегда протокол.

- Нет, - прищурился эмир.

Вот теперь она похолодела.

- Но вы же дали слово, что я буду гостьей в вашем доме, пока за мной не придет муж!

Он сделал шаг к ней, потом второй. Очень хотелось отступить, но это выглядело бы как бегство. А мужчина остановился напротив и произнес:

- Я дал тебе ОДНО слово. Ты сама отказалась уйти, когда за тобой пришли.

- Но это был не мой муж! - воскликнула Аля.

- А это уже неважно, - цинично усмехнулся мужчина. - Раз ты предпочла остаться здесь, значит, так и будет.

Вот он, подвох! Повисло звенящее молчание.

Аля смотрела на него и понимала - что ни говори сейчас, он  не услышит, потому что уже все решил и даже определил ей место. Тот-то все приглашал ее в гаремный садик! На какую-то долю секунды Але стало страшно. Но страх был жестоко подавлен, а в памяти всплыли слова шамана:

«Дракона можно поймать, но никто не сможет удержать его силой».

Она оглянулась на ажурную решетку и спросила:

- Ваша обещание, что я здесь гостья, еще в силе?

- Да, - мужчина заносчиво откинул голову. - Это слово в силе. Ты здесь гостья, пока сама иного не захочешь.

- Если я гостья, я хочу уйти,  - сказала она. - Благодарю за прогулку, великий эмир. 

Повернулась и ушла.  

  

***

Эмир смотрел гостье вслед и удивлялся сам себе. Стерпеть такое от женщины? Он мог приказать сечь ее плетьми. С нее содрали бы платье и высекли прямо здесь, у него на глазах. А вместо этого он испытывал странное удовлетворение и азарт борьбы.

Шорох послышался сзади. Эмир недовольно