компании, он последит за ним хотя бы издалека. По связи мечник легко обнаружил его спустя какую-то четверть часа, правда, пришлось свернуть в пару злачных проулков, чтобы сократить разделяющее их расстояние.

Муан до сих пор не смыл краску с волос, да и одежда у него была все еще с плеча охранника Павильона утешений. Он совершенно не походил на бессмертного заклинателя, скорее, на наемника или телохранителя, и чувствовал, что люди его так и воспринимают. Это оказалось в какой-то мере даже интересно, он уже давно привык, что обыватели благоговеют перед его обликом бессмертного, а сейчас на него даже пару раз прикрикнули, чтобы уступил дорогу!

Шен обнаружился на торговой улице возле лавки с лепешками. Те были только что испечены и благоухали на пол-улицы. Шен расплатился за одну, и Муан с иронией обнаружил, что хозяин Проклятого пика умудрился незаметно реквизировать кошель, подобранный Алом.

Получив сдобную лепешечку, Шен с аппетитом впился в нее зубами и расплылся в блаженной улыбке, даже еще толком не прожевав. Наблюдать за таким старейшиной пика Черного лотоса было забавно; Муан так и застыл, щурясь на солнце. А Шен развернулся и пошел дальше по улице, на ходу доедая лепешку. За это время он сделал всего несколько шагов и вскоре вновь с повышенным интересом крутил головой по сторонам, примериваясь, чего бы еще отведать. В своем белоснежном одеянии на фоне пыльной серой улицы и просто одетого люда он казался не то впервые вырвавшимся в обычный мир княжичем, не то небожителем, сошедшим с небес, чтобы повеселиться в мире смертных. Его короткие черные волосы, едва касающиеся плеч, ярко блестели на солнце и немного мешались, отчего Шен то и дело слегка тряс головой, откидывая их с лица, или заправлял непослушные пряди за уши.

Муан осмотрелся по сторонам и понял, что за прекрасным «небожителем» наблюдает не только он, но и пол-улицы от мала до велика. Мечник стремительно догнал Шена и, улыбаясь, предложил:

— Пойдем где-нибудь посидим?

На мгновение тот опешил, а затем улыбнулся в ответ. Этим чудесным ярким утром хотелось поскорее забыть тягуче-темную ночь и хотя бы на часок отодвинуть заботы и сделать вид, что они просто непринужденно путешествуют.

— В этой одежде рядом со мной ты кажешься моим телохранителем, — усмехнулся Шен.

— Пусть так и будет. — Муан приосанился, положив ладонь на рукоять висящего на поясе меча.

— Что ж… Куда бы нам пойти? — протянул Шен.

Муан тут же указал на окна чайной, расположенной на другой стороне улицы.

Шен кивнул, и вскоре они расположились за низким столиком на балконе, выходящем на торговую улицу. Муан сделал заказ, а Шен с интересом рассматривал его, как будто только увидел.

— Отчего ты на меня так смотришь? — Муан, заметив этот взгляд, даже несколько смутился.

— Сам не знаю.

Мечник заглянул в его глаза и, заметив их лихорадочный блеск, произнес:

— Не смотри так. Ты словно запоминаешь каждую деталь… перед разлукой.

— Пфф! — Шен фыркнул и резко отвернулся.

Теперь его глаза занимали лишь снующие по улице торговцы, в то время как думал он о том, что Муан прав: должно быть, так оно и выглядит со стороны. Его поведение странно.

— Ал остался на постоялом дворе? — решив сменить тему, спросил Шен, вновь повернувшись к старейшине пика Славы.

— Он еще спал, когда я уходил, — чуть раздраженно буркнул Муан.

Шен удовлетворился этим ответом и стал просто молча ждать, когда же им принесут чай и что там еще успел заказать Муан.

Чай оказался цветочным, хризантемовым. К нему подали маленькие лепешки из слоеного теста с начинкой из лепестков роз, а кроме этого, отдельно пасту из лепестков, которую можно накладывать сверху ложечкой.

— Какой-то съедобный букет. Ты специально это заказал?

— Я подумал, что ты мог такое еще не пробовать.

Шен с энтузиазмом запустил ложку в пасту и сунул прямо в рот. Оказалось приторно-сладко и душисто-цветочно. А вот цветочные лепешечки, которые он попробовал следующими, были просто идеально сбалансированы. Шен запил все это хризантемовым чаем и расплылся в довольной улыбке.

[Поздравляем! Завершена второстепенная арка «Хризантемовый чай с медом»! Главному герою Шену начислено +100 баллов! Продолжайте стараться!]

Шен опешил. Мысли в его голове закрутились, и он осознал, что это была одна из классических второстепенных арок, сконцентрированных на соблазнении очередной пассии гг. Только на этот раз в роли пассии выступил он, а в роли гг — Муан? Что за бред??

Шен почувствовал, как стремительно к его щекам приливает кровь.

«Букет?? Серьезно?? Это похоже на то, как будто бы он подарил мне цветы?!»

Наблюдая, как Шен меняется в лице, и ощущая его ворох эмоций, Муан несколько растерялся.

— Что-то не так? — невинно уточнил он.

Шен не нашел ничего лучше, чем пнуть его под столом.

— Эу? — издал Муан нечто среднее между стоном боли и выражением удивления.

— Ты специально мне цветы даришь, чтобы вывести из себя?

Муан некоторое время пристально смотрел на него, сложив руки на груди, а затем рассмеялся.

— Но если их правильно приготовить… — он усмехнулся, а затем уточнил более серьезным тоном: — Однако прозвучало так, будто подобное уже случалось.

— А как же веточка с поляны тысячи духов?

— Та самая, что выросла в растение с розовыми бутонами, в котором ты души не чаешь? — уточнил Муан. — Тут уже мне впору обижаться, что ты привязался к нему гораздо быстрее и куда сильнее, чем ко мне!

«Конечно, оно же молчит!» — подумал Шен. Он поднял руки в знак капитуляции и произнес:

— Признаю, твои цветочные подарки подкупают своей оригинальностью.

И, стоило Муану расплыться в довольной улыбке, добавил:

— В следующий раз я тебе отомщу!

— Пнешь сильнее? — смиренно предположил Муан.

— Я тебе пирог приготовлю!

— А можно без этого? — в самом деле испугался прославленный мечник.

Улыбка Шена сделалась по-лисьи коварной.

— Праздничный, — с предвкушением добавил он.

Муан, однако, уцепился за его последнее слово и с готовностью предложил:

— Что будем праздновать? Может, твой день рождения? Кстати, сколько тебе лет?

— Не знаю… а ты как думаешь? — спросил Шен и, когда Муан, отвлеченный предположениями, уже открыл рот, чтобы что-то ответить, набрал полную ложку цветочной пасты и стремительным движением впихнул ему в рот.

Раздались нечленораздельные звуки, вскоре заглушенные звонким довольным смехом.

Муан отложил ложку, кривясь от приторной сладости, оставшейся на языке. В какой-то момент он подумал о том, что можно стукнуть этой ложкой Шена по лбу, но решил, что, хоть и не против, чтобы их шуточные препирательства затянулись, боится, что в таком случае Шен не отступит и воплотит свою пироговую угрозу в жизнь.