Откуда он знает ее имя? Аэро обнял ее за плечи; испугалась даже Ищунья. Темный неуверенно отпрянул и подобрал свои щупальца тьмы. Майра чувствовала, как бьется его наполненное ядом черное сердце.

– Проклятье, хватит с нами в игры играть! – потребовал Аэро, крепче сжимая рукоять фальшиона. – Чего тебе от нас надо?

Эхо его окрика смолкло, и наступила тишина. Но вот голос заговорил снова:

– Инициирую удаленную связь с носителями.

Сверкнула ослепительная вспышка, и Майра почувствовала себя так, будто из нее вырывали кусочки сущности. Спустя какое-то время голос произнес:

– Скачивание завершено. Инициирую загрузку и удаленную установку обновлений программного обеспечения.

В голове вдруг возник образ золотистой двери, потом он сделался ярче и четче. Дверь стояла в руинах здания из красного кирпича: сорванная крыша, поваленные колонны, разбитые ступени; все черное, опаленное. Маяк сделался обжигающе горячим. Майра от боли заскрежетала зубами.

– Вы это видите? – шепнула она Аэро и Ищунье, а образы тем временем продолжали врываться в разум, все быстрее и быстрее. – Дверь? Руины? Ступени?

– Да… Майра, – прохрипела Ищунья.

Аэро закрыл глаза.

– На двери символ Уробороса…

Вдруг раздался звон. Поток образов прервался, и голос – намного громче и четче, чем прежде, – произнес, а точнее, прокричал на весь потусторонний мир, пронзая разумы носителей:

– Обновление завершено. Координаты загружены.

– Координаты чего? – спросила Майра.

– Дома, – ответил голос. – Носители, дом ждет вас.

* * *

Майра и Аэро, мокрые от пота, проснулись в объятиях друг друга в ее постели, хотя заснули в разных концах лагеря. Аэро крепко сжимал в руке фальшион в форме палаша. Маяки синхронно – медленно и лениво – мерцали в такт биению сердец. В ногах у ребят свернулась Ищунья. Солнце еще только показалось на горизонте, окрасив небо в розоватый цвет. Майра, сбитая с толку, огляделась – и поймала на себе злобный взгляд Рен.

Аэро отстранился от Майры, словно та обожгла его.

– Прости, – шепнул он, откидывая одеяло и садясь. – Проклятье… не понимаю, что произошло?

– Сон приснился, вот что, – шепнула в ответ Майра, кутаясь в одеяло. В этот момент Рен и ее ревность занимали Майру меньше всего. – Ты разве голос не слышал? А дверь в руинах – не видел?

Маяки вспыхнули одновременно, и Аэро кивнул. Кивнула и проснувшаяся Ищунья.

– Носители, дом ждет вас, – мрачным голосом произнесла она нараспев.

По спине пробежал холодок. Они все видели одно и то же, и в глубине души Майра понимала, что это значит. К ним обращался не просто бестелесный голос – это взывал к ним Маяк, сияющая башня, возведенная в самом сердце меркнущего мира. Майра взглянула на Аэро, затем на Ищунью.

– Пора возвращаться домой, – сказала она, и Маяк у нее на руке полыхнул, точно солнце. Она провела пальцами по его гладкой поверхности и ощутила трепет. Теперь у них есть координаты, которые приведут к двери Первого ковчега.

Посадка в пургу далась нелегко, но, полагаясь на руководство Маяка и Рен, Аэро все же сумел приземлиться, да еще в нужном месте, так что все остались целы, хотя капсулу мотало и один раз ощутимо встряхнуло. В Агогэ Аэро за такую жесткую посадку вряд ли получил бы высокие баллы. Когда земля устремилась им навстречу, оружейник запел, повышая голос.

– Aeternus eternus… – повторял он снова и снова. Полет его вымотал.

На миг капсула зависла в воздухе и наконец опустилась; шасси пропахали в грязи глубокие борозды.

– Добро пожаловать к Первому ковчегу, – объявил из кабины Аэро. Голос у него немного дрожал. Он сам не заметил, как затаил дыхание, и вот теперь выдохнул.

Когда они стартовали у ворот Седьмого ковчега, небо было чистое, а без нужных приборов на борту развалюхи-капсулы и указаний с материнского корабля предвидеть непогоду оказалось невозможно. Буран застиг их врасплох.

– Ранее известный как Гарвардский университет. Город Кембридж, штат Массачусетс, Соединенные Штаты, Североамериканский континент, – прочитала Рен с экрана, на который вывела старую карту. – Что бы это ни значило.

– Мне все равно, где мы, – с трудом проговорил оружейник, расстегивая ремни безопасности и сгибаясь пополам. Похоже, ему сделалось дурно. – Просто дайте наружу выйти.

– Поддерживаю, брат, – слабо улыбнулся Калеб. – Тем более что я проторчал в этой капсуле дольше всех вас. Скорее бы уже избавиться от этой ерундовины. – Он потеребил пряжку ремней, но Майра оттолкнула его руки.

– Не дергайся, Сиболд, – строго проговорила она. – А то швы разойдутся.

– Надоело в инвалидах ходить, – пожаловался Калеб, сердито глядя на повязку на груди. Сквозь бинты проступили ржавые пятнышки.

– Если не дашь помочь тебе, так немощным и останешься, – отчитала его Майра и добавила, смягчившись: – Я вижу, что тебе уже лучше. Когда ты не жаловался, мне даже страшно стало.

Калеб усмехнулся:

– А я думал, жаловаться – это по твоей части.

– Ну, значит, это у нас с тобой общее, – улыбнулась в ответ Майра. Она расстегнула его ремни и помогла осторожно выбраться из страховочной упряжи.

Аэро тоже отстегнулся и поморщился от боли в раненом плече – там, где в него впивался ремень.

Люк с шипением открылся, и в салон ворвался ледяной ветер, а вместе с ним – снежная крупа и еще что-то неосязаемое…

«Ко мне… ко мне… ко мне…»

В мозгу неожиданно прозвучал призыв. Голос из общего сна. Аэро посмотрел на Майру и Ищунью и без слов понял: они слышали то же самое.

«Ко мне… ко мне… ко мне…»

Призыв повторялся и повторялся, и никто, кроме носителей, его не слышал. Через Маяк Аэро ощущал, как его с непреодолимой силой куда-то тянет, и от этого у него ломило все тело. Даже зубы сводило. И единственным спасением было поддаться этому зову. Рен, которая никакого зова не слышала, спокойно выбралась из кресла второго пилота и, задев на ходу Аэро, проследовала к трапу. Корабль качнулся под новым порывом ветра. Рен, сгибаясь, выглянула наружу.

– Капитан, погодка-то паршивая, – доложила она. – Видимость практически нулевая. Осадки слишком плотные. Если температура опустится еще на пару градусов, начнется полноценный буран.