class="p1">– А, вот и вы, господа! – стоявший у левого борта Тевосов обернулся и светски поприветствовал женщин. – Рад, что все счастливо закончилось! Искренне рад.

– Вы… вы сволочь, господин Тевосов! Сволочь и турецкий шпион!

Разъяренная, словно рысь, танцовщица бросилась на купца с кулаками.

Тот испуганно отпрянул:

– Что вы себе позволяете, мадемуазель Софи? Антон Авдеевич! Господин поручик… Да оградите же…

– Софи, Софи… Успокойтесь!

Взяв куртизанку за плечи, Антон оттащил ее от купца…

– Господин поручик, разрешите, я возьму щетку… вон… Почищусь… А то эта…

– Да, пожалуйста…

– Смотрите-ка! – тревожно воскликнул мичман. – Слева по борту… Вон!

Слева по борту из-за мыса показался корабль. Красивый, огромный, как плавучий отель! Мощный бушприт пенил волны, в лучах восходящего солнца золотом пылали паруса! Три могучие мачты, четыре пушечные палубы – деки… Красавец! И двигался он точно на шхуну.

– Это «Мехмед Фатих», – поигрывая щеткой, невозмутимо пояснил Тевосов. – Линейный корабль его величества султана.

Глава 11

Кинбурнская коса. Конец сентября 1787 года

– Да-да! Это именно «Мехмед Фатих»! Между прочим – целая сотня пушек! – На смуглом лице Тевосова промелькнула вдруг злобная и вместе с тем радостная улыбка. Быстро светало…

Турецкий корабль надвигался медленно и неотвратимо… Сто пушек… Один только залп – и от «Хризантемы», и от патрульного баркаса останутся одни лишь обломки. Впрочем, похоже, «Фатих» пока что был настроен мирно…

Ну, так – да! Именно с этим кораблем у Тевосова и была назначена встреча, именно сюда, в это вот место, он и спешил…

– Салим! – прозвучала гортанная фраза – быстрая, словно выстрел…

Что-то всплеснуло…

Пока все глазели на корабль, ушлый работорговец ловко перевалился через борт и прыгнул в море.

Солдаты взяли ружья на изготовку…

– Не стрелять! – поспешно приказал Сосновский.

Антон хорошо понимал, что будет, если турки почуют неладное… А Тевосов пока еще доплывет… Пока его заметят, да поднимут на борт. Может быть, попытаться уйти? Шхуна куда проворнее неповоротливого линейного корабля… Только вот подчинится ли команда? Управляться с парусами – не такое простое дело, а в команде баркаса слишком мало людей, да и то, моряки – только гребцы да Петренко, мичман, остальные – обычные караульные солдатики…

Все эти мысли молнией пронеслись в голове господина поручика. И решение нужно было принять как можно быстрее, ведь от этого…

– Госпожа! – выкрикнув, одетая «гаврошем» Анисья бросилась к танцовщице…

Та, похоже, сомлела от всех тревог и с бледным лицом тяжело осела на палубу, и даже немая служанка не смогла ее поддержать, а лишь что-то встревоженно мычала.

В этот же самый момент верный слуга Тевосова – абрек в черной черкеске, оттолкнув солдат, попытался последовать за своим хозяином… Однако не тут-то было! Солдатушки оказались опытными, и один из них тут же успокоил варнака ударом приклада по голове.

– Кровь, господине! – выкрикнула, обернувшись, Ани. – Этот черт ее ножом… Кинжалом…

– Да-да, он метнул! Я видел! – доложил караульный солдат. – Метнул – и за борт… Да от меня ж не уйдешь!

– Софи! – Антон бросился к танцовщице и по недвижному взгляду ее понял, что этой женщине ничем уже не поможешь. В груди несчастной, прямо под сердцем, торчала рукоять кинжала.

– Та-ак… С этим что?

– Оклемается!

– На баркас его, живо. Команду запереть в трюме! И сами – уходим… Да! Пушки здесь завалите…

Парочку двенадцатифунтовых орудий, оказавшихся на палубе шхуны, солдаты быстро завалили на бок. Каждая такая пушка весит около тонны, пока морячки «Хризантемы» их поднимут, пока зарядят да наведут… Да, им же еще нужно выбраться из трюма…

Патрульные делали все быстро и четко. Прихватив с собой пленного бородача и мертвую танцовщицу, помогли спуститься девчонкам и быстро погребли к берегу…

Турки, конечно, заметили их маневр, но пока что ничего не предпринимали – просто подходили к шхуне… Вот подали какой-то сигнал – на фок-мачте взметнулся вымпел.

Так и шли пока…

– Спустились в шлюпку! – глянув подзорную трубу, сообщил мичман. – Сейчас и этот черт доплывет… Эх, не углядели! А ну, налягте-ка на весла, братцы!

Парус баркаса был нынче не в помощь – ветер дул мористее, здесь же, в заводи, царил почти полный штиль. Это и хорошо – «Мехмед Фатих», однако ж, не пароход, не изобрели еще пароходов… А берег-то – наш! Там и войска, и караулы… ну, не вот прямо здесь, но верстах в пяти-десяти – точно!

Впрочем, турки вполне могу выслать погоню на шлюпках или…

Вот именно что «или»…

Громыхнул страшный по силе залп – такой, что заложило уши! С воем полетели ядра, большая часть коих упала в воду… И лишь одно… Одно разнесло в щепки корму, убив троих солдат…

Турецкий корабль плотно заволокло дымом… для команды баркаса это был шанс уйти! Вряд ли турки осмелятся послать шлюпки…

Горькая вода, брызги, желтый песок впереди… за ним – пологие холмы, деревья…

Двое гребцов, скинув кафтаны, поддерживали на плаву пленника… Софи… тело ее пришлось бросить… Теперь бы доплыть, доплыть… Не успеют турки. Доплыть бы скорей! Там, на берегу, можно рассредоточиться, укрыться…

А кто-то уже и доплыл!

– Сюда, сюда! – взобравшись на плоский камень, замахала руками Анисья. Ну да, эта девчонка плавала, как дельфин!

– Здесь отмель! Можно идти!

Точно – отмель. Ноги Антона нащупали дно. Неудобно было плыть в сапогах… Зато как удобно идти!

Все быстро выбрались на берег, и следующий залп «Фатиха» – а он все-таки был! – пришелся практически в пустоту. Да и сами-то турки, верно, вполне понимали это – палили от злости…

– Эх, Софи, Софи… – немного оклемавшись, Сосновский скорбно покачал головой. – Хреновый из меня контрразведчик оказался. Да что там говорить…

– Молебен в церкви закажем… – подойдя, Ани взяла поручика за руку. – Жалко барышню. Ужас, как жалко… А без вас, Антон Авдеевич мы бы все пропали! Так что не зря…

– Сильно тебя били? – Антон приобнял девчонку за плечи, прижал к себе.

– Да не очень… Так, постегали слегка. Вы ж сами велели, коли что, так все рассказывать. Я и…

– Молодец! Все ты правильно сделала. Тевосов по шраму узнал?

– Так. Случайно… А дальше уж абреку своему схватить велел. А потом и с собой взял… – девушка неожиданно улыбнулась. – Я ж ему напела, что много чего знаю. И все расскажу… Иначе в сарае том и осталась бы.

– Молодец, – снова повторил Сосновский. – А твои искали тебя. Беспокоились. И дед Влас, и Мирелла.

– Хорошие люди, – Анисья вскинула голову. – Так хорошо, что с ними я… Поговорю – может, и Машу к себе возьмут… Да возьмут! Маша, знаете, какая хозяйка! Хоть и немая…

– Уходит турок-то! – подошедший мичман махнул рукой. – Эвон, ложатся на