– А как вы думаете, Глеб Петрович, зачем полковнику Рудневу была нужна капсула, которую привез Джордано Мазини, он же Иванов?

– Думаю, именно для того, чтобы отравить президента, генерал.

– Вот и я так думаю.

– Вы, генерал, давно знали, что готовится покушение на президента?

– Нет, Глеб Петрович, это было лишь предположение. Но теперь это предположение начинает мне казаться чуть ли не истиной.

– Почему же вы мне сразу не сказали об этом?

Потапчук пожал плечами:

– Я хотел кое-что проверить.

– Скажите, а до президента добраться сложно?

– Очень сложно, Глеб Петрович. Сейчас его охраняют, как никогда.

– Кто-то же до него может добраться?

– Я, например, не смог бы, – сказал Потапчук с непонятной улыбкой.

– А если бы кто-то захотел?

– Желание и возможность – разные вещи.

– Иногда они совпадают чудесным образом.

– Вот тогда и происходят чудеса, – усмехнулся генерал.

– Давайте исходить из того, что круг таких людей ограничен, и если президент остался жив, значит, никто из его приближенных… – Из его окружения, – поправил Сиверова Потапчук.

– Важно другое. Теперь ситуация резко изменилась, к нему допущены новые люди, у которых раньше близкого доступа не было. Кто они?

– Во-первых, Глеб Петрович, к нему имеют доступ врачи. Они контактируют с президентом много раз в день. Ведь его сейчас обследуют, специалиста по любой узкой проблеме могут востребовать немедленно, и времени на проверку его лояльности не будет.

– А на какое число назначена операция?

– Если бы я знал точно… Думаю, это не известно никому, даже самому президенту.

– А врачам?

– Все ведущие врачи, Глеб Петрович, проверены.

Но, повторяю, ведущие.

– А кто их проверял?

– Их проверяли неоднократно. В основном служба охраны, но параллельно привлекали и наше ведомство.

Тут гарантия полная.

– А вы не думаете, генерал, что какого-нибудь врача можно подкупить, посулив огромные деньги? Подкупить не до, а после проверки.

– Конечно же. Подкупить можно кого угодно. Решает сумма.

Глеб улыбнулся.

– Нет, генерал, думаю, вы ошибаетесь.

– А я думаю, что нет.

Повисло довольно продолжительное молчание. Его нарушил Глеб Сиверов:

– Вы, генерал, не ответили мне на вопрос: кто же такой Симаковский?

– Он работал в секретной лаборатории, очень секретной, Глеб Петрович.

– Чем занималась лаборатория?

Генерал Потапчук пожал плечами, но затем понял, что лучше сказать Сиверову все, что ему известно, делают-то они одно дело.

– Лаборатория занималась всевозможными отравляющими веществами. И с помощью ядов, изготовленных в этой лаборатории, было совершено довольно много загадочных убийств. Но я вам, Глеб Петрович, ничего не говорил, официально лаборатория закрыта.

– Понятно, генерал, я ничего не слышал. Сколько любопытных вещей иногда не знаешь о своих коллегах.

– Я сам недавно узнал о ее существовании.

– Нашли чем хвастаться.

– Так вот, Симаковский последних шесть лет возглавлял лабораторию, – пропустил едкое замечание мимо ушей Потапчук.

– И как вы думаете, генерал, зачем полковник Руднев ходил к Симаковскому?

– Думаю, ему очень нужна замена – Замена чего?

– Замена той капсулы, которая сейчас находится у меня. Благодаря вам.

– И Симаковский дал полковнику Рудневу яд?

– Вот этого я, Глеб Петрович, к сожалению, не знаю.

Третьим с ними за столом не сидел.

– Как и я. Генерал, а нельзя ли установить наблюдение за этим домом, за квартирой и телефоном Симаковского, чтобы мы были в курсе всего, что там происходит?

– Завтра же, Глеб Петрович, это будет сделано, я отдам распоряжение. Хотя вряд ли мы успеем узнать что-то любопытное.

«Уже лучше», – подумал Сиверов.

– А где будет проведена операция президенту? И кто будет делать операцию?

– Этого я не знаю, Глеб Петрович. Этого не знает никто. Думаю, даже сам президент. Там постоянно меняются кандидатуры, но крутится все вокруг двух-трех специалистов. Может, пригласят хирургов из-за границы, а может, обойдутся и своими силами.

Глеб поднял чашку с уже остывшим кофе и сделал маленький глоток.

– Что-то нестерпимо хочется закурить, – он вопросительно посмотрел на генерала.

– Пожалуйста, курите, я не против. Я и сам, знаете ли, вновь начал курить.

– Понимаю, понимаю… – пробормотал Глеб. – Согласитесь, это плохой признак.

– Но, к счастью, не самое страшное из событий последних дней.

– Слабое утешение. Так что же мы будем делать, генерал?

– Думаю, будем продолжать в том же духе, Глеб Петрович. И обмениваться информацией. Телефон мой знаете, так что связаться можете в любой момент. И если у вас возникнут проблемы, звоните, не стесняйтесь, я помогу. Людьми – не очень, а техникой – пожалуйста. Вы же не в обиде на экипировку, которою вам подготовили в «Космосе».

– Если я жив – значит, обид нет, – рассмеялся Сиверов.

– Я слежу за изменениями в ваших вкусах.

– Генерал, а вы не боитесь?

– Что вы имеете в виду?

– Ведь крупные политические фигуры задействованы в этой игре.

– Да, чрезвычайно крупные. А самое главное, Глеб Петрович, что вся эта игра крутится вокруг президента, вокруг его жизни. И неважно как мы к нему относимся. Но он президент.

– Я тоже так думаю, – согласился Сиверов.

– Рад слышать это от вас.

Глеб неопределенно пожал плечами и сделал еще один глоток холодного кофе, подумав: «А как в действительности генерал относится к Президенту России?» – и не смог ответить на этот вопрос.

– По-моему, вы не совсем правильно истолковали мои слова, – осторожно заметил Потапчук.

– Вы сами нагоняете туман.

– По-разному, Глеб Петрович, можно относиться.

Но главу государства избрал народ. И наша с вами задача защитить президента. А защитив его, мы защитим себя, стабильность страны, ее безопасность.

– А что думает Комитет по национальной безопасности? – глядя в глаза генералу, спросил Сиверов.