– Я стесняюсь спросить! – Сказал он. – А вот обязательно было Нефёдова ловить так, чтобы весь Ярославль об этом узнал? Съездили, блин, по-тихому! Хорошо, я как вежливый человек местное руководство предупредил о предстоящем визите и согласовал наши действия.

– Пожалуйста, Стас Михайлович! – Сказала Глаша, щека которой после удара Нефёдова горела пунцовым цветом.

– Н-да! Одним днём мы здесь не отделаемся! – Он повернулся к лейтенанту, наблюдавшему за происходящим из окна дежурки. – Ну где у вас тут остановиться-то можно!

За щёлками ресниц летали облака, купалось солнце в синеве неба и где-то вдалеке пели колокола. Глаша сонно вздохнула и пошевелилась, но сразу же замерла. Во-первых, у неё ломило всё тело, а во-вторых, она явно лежала на кровати не одна. Девушка прокрутила на быстрой перемотке ленту памяти, состоящую из событий вчерашнего вечера, и подумала, что вроде как пришла в номер одна, так спать легла тоже в гордом одиночестве.

Она повернула голову, открыла глаза и увидела, что завалилась она на гостиничную кровать прямо в одежде и рядом со своей объёмной сумкой. Сейчас Глаша подумала, что совершенно напрасно Визгликов полдороги измывался над ней, что едут они вроде на день, а скарба она натащила точно на год. Но Глафира как чувствовала, что сменная одежда будет очень кстати. Иначе сегодня было бы крайне некомфортно в грязном и даже местами рваном гардеробе изображать из себя серьёзную следовательницу.

Стук в дверь окончательно поднял Глашу с кровати, и она поморщилась; в такую рань мог припереться только Визгликов, чтобы портить жизнь ей с самого утра. Но в тускло освещённом коридоре местного отеля стоял Кирилл, снабжённый кофе и ещё чем-то завёрнутым в пакет.

– О! – Сказал он. – Ты уже оделась? А я думал позавтракать вместе.

– Нет. – Мрачно отозвалась Глаша. – Я в пальто вместо пижамы сплю, так теплее. Заходи! – Кивнула девушка и прошла в комнату. – Если честно я рухнула прямо так и уснула.

Глаша повернулась к Кириллу и застыла. Лицо молодого человека пересекал лиловый синяк.

– Ну да. – Усмехнулся он. – С утра жёлтеньким ещё отливал.

– Не, ещё красивые бордовые подтёки появились. – Дёрнула губой Глаша.

И только сейчас она почему-то заметила, что у неё болит всё тело. Это было неудивительно, потому что вчера она приложилось всем организмом с высоты барного стула об пол, а затем устроила спринт по пересечённой местности, с такой скоростью, что ей позавидовали бы профессиональные бегуны.

– Я в душ! Три минуты и иду кофе пить.

Видимо, в гостинице были свои взгляды на температуру и напор горячей воды, потому что из лейки душа лилась еле тёплая струйка, под которой Глаша мгновенно замёрзла и выскочила из подобия ванной комнаты в самом скверном расположении духа.

Глаша быстро облачилась в чистую и удобную одежду. Порадовалась, что мама, зная её обыкновение терять заколки, положила модную длинную шпильку, которой очень удобно было закалывать волосы. А также настроение подняли кеды, потому что вчера она умудрилась отломать каблук у сапог. И совсем она пришла в себя, когда уплетала бутерброды, плюшки и целых два стакана кофе предусмотрительно упакованных в отдельную коробку. В принципе, день начинался неплохо.

– Нашёл кондитерскую с потрясающим сервисом! – Гордо сказал Кирилл. – Звонил Визгликов на твой телефон. Прости, я ответил, потому что мой в номере остался. Он через пятнадцать минут за нами заедет. Сейчас отправляемся в тюрьму, потом допрашиваем Нефёдова, а ещё, вполне возможно, придётся самостоятельно его в Питер забрать.

– Какой насыщенный событиями день предстоит. – Грустно констатировала Глафира.

Она примерно представляла, какие шутки будет отпускать любезнейший Стас Михайлович, который обязательно опошлит тот факт, что Кирилл у неё в номере завтракает и ответил на входящих от него звонок.

И, как всегда, Глафира оказалась права! Визгликов держался с начальственным видом минут пять, а потом понеслось и пока они шли до машины, он придумывал шутку одну чище другой.

– Глафира, а вот ты прямо роковая женщина. Тебя когда на работу брали в отделе кадров прям на личном деле хотели отметку сделать «аленький цветочек», такое ты производила благостное впечатление на весь коллектив. А на поверку-то вон оно как!

– Станислав Михайлович, – тихо процедила Глаша, – а вы зачем поднялись за нами? Мы бы сами дошли. Не так весело, конечно, но гораздо спокойнее.

– Ты что Глафира Константиновна! А как я потом буду расписывать жаждущим подробностей коллегам, как застукал вас с Кирюшкой? У меня не такое богатое воображение, чтобы придумать все детали.

– Что значит застукал? – Громко возмутилась Глафира и обернулась на него при выходе из гостиницы.

– О! Ну, наконец-то Глаша пришла. А то всю дорогу шипел кто-то!

Глафира радовалась только одному, что Кирилл побежал за своим мобильником в номер и не слышал весь этот утренний бред Визгликова.

Дорога до исправительного учреждения заняла два часа, Глафира радовалась, что Визгликов переключил своё язвительное внимание на молодого лейтенанта, который вёз их в колонию. Сначала девушка разглядывала местные красоты, а потом не заметила, как задремала и проснулась только тогда, когда машина резко остановилась.

– Сидоров, ну осторожнее, а то растрясёшь нежную питерскую барышню. – Послышался голос Стаса.

На улице совсем распогодилось и настроение могло бы быть по-настоящему весенним, если бы не заборы, колючая проволока и колонны угрюмых людей, которые сновали по территории тюрьмы в разных направлениях.

– У них же карантин. – Сказала Глаша. – Чего они все на улице?

Визгликов пожал плечами и пошёл к проходной. Он о чём-то долго пререкался с постовым, а потом начал размахивать руками. Наконец их спор разрешил человек с погонами майора и следователей пустили внутрь.

– Черт-те что! – Стас Михайлович был не на шутку зол. – Сопляк какой-то будет мне перечить!

– Ну, если он вам перечил по уставу, то значит был прав.

В эту минуту Глафира поняла, что у неё слишком длинный язык, который моментально подкоротил свирепый взгляд Визгликова. Глаше захотелось стать совсем крохотной и уползти в расщелину асфальта, чтобы не попасть под шквал огненной речи, которую Визгликов произносил с особым чувством. Когда он наконец закончил высказываться о Глашиной работе в разных оскорбительных эпитетах, они уже дошли до пункта назначения.

– Станислав Михайлович, простите что дёрнули. – К ним навстречу выкатился подполковник. – Но после вашего отъезда ко мне обратился один из заключённых и захотел говорить. И я подумал, раз уж вы приехали из такой дали, то наверняка будет интересно с ним поболтать.

– Надеюсь, что он не просто так решил моё время потратить. – Сурово сказал Стас. – Ну, давайте. – А вот эти двое товарищей, – он мотнул головой на Глашу и Кирилла, – пусть пока допросят тех, кто в одной пересылке был с Зарянским. Я, по-моему, вчера кого-то не успел увидеть.