Четвертой и последней партией, перешагнувшей барьер в 5% голосов, была "Яблоко". Необычное, странное название партии происходит от первых букв фамилий ее отцов-основателей: Г. Явлинский, Ю. Болдырев и В. Лукин. Эта партия представляла себя избирателям как сторонница чистого капитализма с человеческим лицом, который существует в большинстве передовых западных стран. "Яблоко" жестко и последовательно выступала против коммунистов и любых социалистических новаций, но в то же время достаточно последовательно критиковала и воровской, "дикий" капитализм, который установился в России и персонифицировался в лице партии "Наш дом - Россия". "Яблоко" опиралась на некоторые слои городской интеллигенции, из наших "премудрых пескарей", которые при советской власти "жили и дрожали", а теперь надеялись, что уже занялась заря золотого демократического века России. На Западе государственные деятели и политологи видели в этой партии своего наилучшего союзника, настолько велико было сходство между тамошней реальностью и российскими мечтами. В госдепартаменте США даже не стеснялись говорить, что они видят в Г. Явлинском наилучшего кандидата в президенты России. Но, к их сожалению, реальность нашей страны такова, что устойчивая социальная группа, которая поддерживает мировоззрение "Яблока", обречена на длительное время оставаться в меньшинстве, а сама партия останется оппозиционной болонкой в парламенте, которая будет лаять, но никогда не накинется на хозяина России в силу ее генетически малых габаритов. Бессменный лидер "Яблока" Григорий Явлинский получил громкую известность как соавтор нашумевшей в прошлом "Программы 500 дней", которую он сочинил вместе с ныне покойным академиком С. С. Шаталиным. Эта программа претендовала на то, чтобы утвердить в стране рыночную экономику в кратчайшие сроки. Но и С. Шаталин, и Г. Явлинский заслужили справедливую славу как неугомонные критики всех и вся и в то же время как несостоявшиеся практические работники, которые никогда и ничем не руководили в жизни (отказывались от предлагавшихся им постов вице-премьеров), ограничиваясь шумной рекламой своих довольно легковесных теоретических конструкций. Нельзя сказать, что эта работа пошла "псу под хвост", нет, их критика объективно помотала формированию гражданского сознания, привлекала внимание к наиболее скандальным вывертам "дикого капитализма", тем более что в распоряжении "яблочников" всегда были широкие возможности либеральных, прозападных СМИ, но на судьбу России в самую трагическую десятилетку 1991-2000 гг. они практически не оказали никакого влияния.

Выборы в Государственную думу плавно перетекли в начало новой избирательной кампании, на 16 июня 1996 г. были назначены выборы президента России. Б. Ельцин, который клялся и божился много раз, что он не собирается выставлять свою кандидатуру, сделал вид, что никогда не обещал этого. Список кандидатов стремительно рос день ото дня, а вместе с ним поднималась все выше и выше волна-цунами демагогии и пустословия. Стараясь набрать побольше очков в предвыборной борьбе, кандидаты бессовестно эксплуатировали тему чеченской войны, а это было более чем кстати чеченским сепаратистам.

9 января 1996 г. началась новая операция чеченских боевиков на территории собственно России по образу и подобию буденновской трагедии. На этот раз самоуверенный и спесивый зять Джохара Дудаева - Салман Радуев - во главе более крупного отряда боевиков, численностью около 400 человек, на автомашинах, пользуясь необъяснимой беспечностью военных и милицейских блокпостов, проник на территорию Дагестана, ворвался в районный центр Кизляр и на короткое время установил контроль над всем городом. Обстрелу подверглись железнодорожный вокзал, аэродром, где было уничтожено 2 вертолета. Ситуация была почти в точности такая, как полгода назад в Буденновске. Снова бандиты сгоняли мирных жителей в городскую больницу, беспощадно расстреливали при малейших признаках сопротивления. Опять были выдвинуты те же требования: прекращение всех военных действий в Чечне и полный вывод российских войск. Салман Радуев явно старался переплюнуть успехи Шамиля Басаева, популярность которого вызывала у него острую зависть. Но, понятно, что действия боевиков в Кизляре не были самодеятельностью одного полевого командира. В эти же самые дни в самом Грозном, формально находившемся под контролем федеральных войск, начались активные боевые действия между просочившимися туда отрядами боевиков и российским гарнизоном. Боевиками командовал Шамиль Басаев. Перестрелка была слышна по всему городу. Российское командование оказалось вынужденным объявить особое положение, при котором огонь мог открываться по любому человеку или движущемуся средству без предупреждения. Центр города наглухо закрыли. Это была скорее всего отвлекающая военная операция, интенсивность которой руководители боевиков контролировали и регулировали в зависимости от событий в Кизляре.

Кизлярская горбольница вскоре была окружена плотным кольцом российских войск, и вновь перед российскими политиками встал неподъемный по тяжести вопрос: "Что делать"?

На второй день после нападения сгоряча власти заявили о том, что они теперь не станут останавливаться перед неизбежными жертвами среди заложников и будут уничтожать террористов любой ценой, но на третий день, словно протрезвев, заговорили о переговорах с С. Радуевым.

В поддержку банды Радуева в те же дни в Турции был проведен громкий террористический акт. 17 января 1996 г. в порту Трабзон банда прочеченских боевиков во главе с турецким гражданином абхазской национальности Мухамметом Тохчаном захватила морской паром "Аврасия", на борту которого находилось 120 пассажиров, из которых 88 были гражданами России. Террористы потребовали выпустить всех чеченцев, которые были задержаны в Дагестане в ходе кизлярского рейда, открыть свободную дорогу банде Салмана Радуева и вывести российские войска из Чечни. Захватчики приказали экипажу парома следовать в Стамбул, угрожая расстреливать по одному заложнику каждые 10 минут. Хотя через пару дней бандиты сдались турецким властям и даже осуждены, впоследствии таинственным образом все "бежали" из-под стражи и не раз потом были участниками похожих авантюр.

В который раз развернулась пропагандистская война, в которой правительство было обречено на поражение. В конечном счете боевикам опять разрешено было уйти беспрепятственно в чеченские горы в обмен на жизнь и безопасность заложников. Колонна автобусов, набитых террористами и заложниками, двинулась к административной границе. В воздухе барражировали вертолеты, сзади следовали БТРы и БМП. В нескольких километрах от разграничительной линии боевикам померещилось, что на дороге организована засада, и они приказали свернуть в ближайшее село Первомайское, которое на несколько дней стало центром внимания всей России и большой части мира. Боевики захватили село и начали укреплять его, готовясь дорого продать свою жизнь. Заложники и мирные жители были принуждены копать окопы, переоборудовать подвалы и погреба под огневые точки. Оружия и боеприпасов у боевиков было достаточно для обороны, но прорвать силой кольцо окруживших их федеральных войск они не могли. Казалось, что теперь им пришел конец. Командовать всей операцией Б. Ельцин поручил директору Федеральной службы безопасности генералу армии Михаилу Барсукову, человеку, пользовавшемуся большим доверием президента, занимавшему до недавнего времени пост начальника Главного управления охраны РФ.