Ранним утром 6 августа невесть откуда взявшиеся отряды, чеченских боевиков начали широкомасштабные боевые действия в Грозном. Потом выяснилось, что накопление сил, оружия и боеприпасов шло в течение всего июня и июля, оставаясь незамеченным российскими властями. Отряды под командованием Ш. Басаева, Гелисханова и Закаева смогли в кратчайший срок блокировать все опорные пункты федеральных войск в городе. Каждый блокпост, управления внутренних дел, правительственные здания в центре города отбивались в одиночку, организовав круговую оборону. Весь город находился в зоне оперативной ответственности МВД, поэтому крупных армейских сил в нем не было, что облегчило задачу нападавшим. Основной контингент сил Министерства обороны располагался в районе аэропорта Ханкала, где находились и основные бронетанковые силы. Попытка танковых и мотомеханизированных групп прорваться на выручку осажденным повсеместно натыкалась на засады и упорное сопротивление боевиков, вследствие чего наши войска несли большие потери. За считанные дни мы потеряли более 200 солдат и офицеров убитыми. В окружении оказалась и группа журналистов, которых с большим трудом удалось вызволить и вывезти на бронетранспортерах. Стало очевидно, что Грозный удержать невозможно. Неделя боев, нарастающие цифры потерь, нескончаемые колонны беженцев, давление со всех сторон сломили окончательно Б. Ельцина. Он полностью переложил всю ответственность на генерала А. Лебедя, которого назначил своим полномочным представителем в Чечне. 10 августа объявлено днем траура. В очередной раз приходится констатировать: "Финита ла комедиа...".

Немедленно вылетевший в Чечню с широкими полномочиями генерал А. Лебедь встретился с А. Масхадовым в районе села Старые Атаги и практически объявил о капитуляции России. Это был пролог к Хасавюртовским соглашениям. По устной договоренности в течение недели урегулировались вопросы, связанные с прекращением огня и началом вывода федеральных войск. В Кремле не сразу и не все могли проглотить эту горькую пилюлю. 19 августа неожиданно последовал ультиматум генерала К. Пуликовского, командовавшего федеральной группировкой войск в Чечне, с требованием к боевикам покинуть город. Мирному населению, которого оставалось к тому времени не более 70 тыс. человек, предлагалось покинуть город в течении 48 часов по установленным коридорам безопасности. По истечение указанного срока по местам нахождения боевиков будут нанесены удары силами бомбардировочной и штурмовой авиации, будут задействованы системы залпового огня и артиллерия. Два дня прошли в напряженном ожидании какой-то развязки. И она наступила в виде очередного прилета Лебедя в Чечню, новой встречи с Масхадовым, дезавуирования ультиматума генерала К. Пуликовского. Лебедь, "исходя из гуманных соображений и здравого смысла", подтвердил свою прежнюю позицию. Стороны решили встретиться в Хасавюрте 30 августа и подписать окончательные документы, и один из них - это "Совместное заявление", в котором после привычного набора фраз о желании прекращения военных действий, об уважении прав народов на самоопределение, о защите безусловных прав и свобод человека, независимо от национальности и вероисповедания, говорилось, что стороны разработали Принципы определения основ взаимоотношений Российской Федерации и Чеченской республики, на которых и будет строиться дальнейший переговорный процесс. Другой документ - сами "Принципы основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской республикой", в котором говорилось, что соглашение об основах взаимоотношений "в соответствии с общепризнанными нормами международного права должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года". В этой фразе ключ ко всей договоренности: Россия была готова рассматривав Чечню как субъект международного права, т. е. соглашалась предоставить ей независимость не позже конца 2001 года, т. е. через пять лет. Далее в документе говорилось о "подготовке предложений по завершению вывода войск", ни о каких остающихся российских вооруженных силах в Чечне речь уже не шла. Все другие позиции были фиговыми листками, прикрывавшими основную суть Хасавюртовского соглашения. Никто в тот момент не думал серьезно о таких вещах, как обеспечение населения продовольствием и медикаментами, борьбе с терроризмом и проявлениями национальной и религиозной вражды, восстановлении валютно-финансовых и бюджетных взаимоотношений и т. д.

Чеченская война закончилась полным политическим и военным поражением России. Ее капитуляция перед чеченскими сепаратистами была подписана в присутствии главы группы содействия ОБСЕ в Чечне Т. Гульдимана.

В свое время мы называли поименно политических руководителей СССР, которые принимали решение о вводе наших войск в Афганистан. Это Л. Брежнев, А. Громыко, Д. Устинов и Ю. Андропов. Наверное, не надо забывать тех политиков России, которые в 1994 г. на заседании Совета безопасности РФ приняли решение о начале первой чеченской войны. Вот их имена: Борис Ельцин, Павел Грачев, Виктор Ерин, Юрий Калмыков (министр юстиции), Андрей Козырев (МИД), Олег Лобов (совет безопасности), генерал Андрей Николаев (командующий погранвойсками), Евгений Примаков (внешняя разведка), Иван Рыбкин (председатель Госдумы), Сергей Степашин (директор Федеральной службы контрразведки), Сергей Шахрай (бывший министр по делам национальностей и региональной политики), Сергей Шойгу (министр по делам чрезвычайных ситуаций). Ни один из них не голосовал против развязывания военных действий, никто не выразит сомнений в уровне подготовки вооруженных сил для подобной операции, никого не озаботила мера противодействия, ожидавшая наши войска. Эти 12 человек будут вечно в ответе за бездарно и бессмысленно погубленные жизни российских солдат и офицеров.

Начиная с конца 1995 г. политические и деловые круги России больше всего были озабочены вопросом, как благополучно перескочить через бурный порог президентских выборов, назначенных на 16 июня следующего года. Результаты выборов в Государственную думу, на которых победившие коммунисты и союзные с ними аграрии завоевали почти 200 мандатов (из 450), вызвали у демократов не просто глубокую озабоченность, но чувство растущей паники. Что будет, если вдруг кандидат левых сил - а им был Геннадий Зюганов - одержит верх, да еще в первом туре голосования? Тогда не избежать того, что заранее было названо "социальным реваншем". Те необъятные полномочия, которые по Конституции 1993 г. давались президенту страны и которые так радовали новый класс буржуазии, теперь вызывали страх, ведь они могли быть использованы в интересах широких масс обобранного народа. В таком случае "новым русским" грозила не только перспектива полного перекрытия источников легкого и быстрого обогащения, но и возможность оказаться на скамьях подсудимых, потому что ни одно состояние в России в годы перестройки и реформ не было сделано на законном основании. Поэтому первая и главная задача выборов была сформулирована предельно ясно: любой ценой не допустить коммунистов к власти. Второй вопрос был гораздо сложнее: какой кандидат от правящих сил в состоянии наиболее успешно противостоять коммунистической угрозе? В распоряжении тех, кто реально владел и правил Россией, было не так уж много авторитетных в народе и подходящих для них кандидатур. Можно было поставить на премьер-министра В. Черномырдина, который своими самостоятельными действиями в дни событий в Буденновске дал понять, что готов примерить шапку Мономаха. Сам он с радостью бы "послужил народу" и, даже забыв об осторожности, несколько раз появился в телепередачах в роли этакого рубахи-парня, "своего мужика" с баяном на коленях, с гарниром из сценок, снятых в его родной деревне в Оренбургской области. Но у него, кроме плохо сдерживаемого честолюбия, было еще два недостатка. В народе он снискал себе славу косноязычного, туповатого чиновника, непрестанно выдававшего такие перлы вроде: "Здесь вам не тут" или ставшее знаменитым выражение: "Хотели как лучше, а вышло как всегда". В то же время он отличался особым аппетитом на деньги, даже в среде демократических коррупционеров и взяточников. Французская газета "Монд" обвинила его в том, что на его счетах за рубежом скопилось 5 млрд. долларов. Он заволновался, стал требовать опровержений или доказательств. Пошли обычные в таких случаях ссылки то на одни, то на другие источники информации, пока все дело не ушло в песок. Против Черномырдина был и тот факт, что сложившаяся могущественная олигархическая группа в России не была уверена, сможет ли он без оглядки, решительно и бесповоротно защищать их интересы и завоеванное место в обществе перед лицом коммунистической угрозы. Его считали все же номенклатурным хозяйственником, не более. Кроме того, его обвиняли в поражении на парламентских выборах партии "Наш дом - Россия", лидером которой он являлся.