– Я о том, что мне кажется, тебе не нужно было изворачиваться. Тебе нужно было прямо сказать Максу, что ты хочешь возложить на него некие обязательства. Что ты хочешь стать его официальной подругой, что тебе нужна его любовь и преданность и все такое. И если бы он сказал, что его это не устраивает, ты бы по крайней мере начала новую жизнь со спокойной душой.

– Понятно. – Это замечание застало меня врасплох. Я удивилась, что из всех людей только Одри удалось проникнуть в суть происходящего. Я не знала, что сказать. Поэтому я просто засмеялась и ответила: – Спасибо вам большое, миссис Молодые Республиканцы Америки.

Она тоже засмеялась и сообщила, что ей пора идти, – через некоторое время у нее была назначена встреча с «друзьями» в «Бунгало 8». А перед этим она хотела успеть в Сохо[94], чтобы купить какие-нибудь шикарные шмотки.

* * *

Ко всему прочему был еще и Финн, который за последнюю неделю звонил мне несколько раз на дню и оставлял ужасные сообщения типа: «Бе-е-ен! Поехали в Шотландию вместе со мной! Я уезжаю через четыре дня – у тебя еще есть время, чтобы упаковать вещи! Тебя ждет вся страна! Скажи да, Бе-е-ен…»

Скорее всего это опять он. Я еще не знала, хочу ли я поехать с ним, – я меняла решения каждые пять минут. Если бы я решила поехать с ним, нужно было сначала подбросить Кики какую-нибудь правдоподобную статейку для журнала. В последнее время сочинить историю для меня было труднее, чем удалить волосы воском в зоне бикини. Конечно, можно было придумать что-то вроде: «Что делать, если ты непреднамеренно разрушила жизнь родной сестры?» Или, может быть: «Уехать или остаться? Несамодостаточный маньяк пригласил тебя провести с ним захватывающий уик-энд вдали от дома. Что тебя ждет?» Нет, по-моему, это не лучший вариант.

– Господи Иисусе, – сказала я, обращаясь к звонившему телефону, – я иду.

Я, как в игре в классики, запрыгала между последними покупками, разбросанными по всей комнате. Я так и не успела их распаковать. При этом я наступила на Фрика, который мирно спал, развалившись на полу в том месте, куда падал солнечный свет. Он укусил меня за лодыжку. Больно.

– Финн, – сказала я, подняв трубку. – Если ты будешь и дальше постоянно мне звонить, то я не успею сделать работу и тогда при всем желании не смогу поехать с тобой.

– Кто такой Финн?

– Алло?

Мое сердце… Оно остановилось.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – отозвалась я.

– Привет, – повторил он и добавил: – Как ты? Я не могла выдавить ни слова.

– Би, ты меня слышишь?

– Слышу. – Я попыталась изобразить небрежность. Я так долго не разговаривала с Максом, что мне казалось, надо по крайней мере притвориться, что у меня все в порядке. Несмотря на то что я понятия не имела, в порядке ли я на самом деле.

– Ну как у тебя дела?

– У меня все хорошо, – ответила я. – Очень хорошо, правда. Все просто… хорошо. А у тебя?

– Хорошо.

– Это хорошо.

Пора заканчивать с этим «хорошоканьем». Я ждала, что он скажет что-то еще. Он не говорил. И, как всегда, я не могла допустить, чтобы это молчание продолжалось. Мне просто необходимо было его заполнить. Я открыла рот и нарушила тишину.

– По-моему, на днях я видела тебя на вечеринке, – сказала я.

– Правда? На какой?

– В «Стандарте».

– О, я тебя не заметил.

– Ты прошел прямо мимо меня.

– Ух ты! – Я слышала, как он щелкнул зажигалкой, потом выдохнул: – Я тебя не видел.

«Ладно, – захотелось сказать мне, – тогда что тебе нужно?» Вместо этого я опять начала ждать, пока он заговорит первый. Но он, как и до этого, ничего не говорил.

– Макс, ты хотел поговорить еще о чем-нибудь?

– Нуда, вообще-то о многом.

«Звучит интригующе, – подумала я. – Стоп… дерьмо собачье».

– Например?

– Я читал твою статью в «Филли». Ту самую, о мужчинах, которые моложе женщин.

– О!

– И мне захотелось позвонить тебе, – он сделал глубокий вдох, – и сказать: мне жаль, что я сделал тебе больно.

Вот она. Правда. Я села на диван и попыталась понять, какие чувства у меня вызывают его слова. Разумеется, он действительно сделал мне больно. Но хуже всего, как я неожиданно осознала, было другое: все это время он знал, что он делает, и он не предпринял ничего, чтобы остановить этот кошмар. Все мое напускное хвастовство, и вся моя нарочитая небрежность, и все мои многочисленные планы – он с самого начала видел меня насквозь, но ни разу не захотел поговорить со мной об этом. У меня не было шансов на победу. Мое горло начало распухать. Из носа потекло. Глаза наполнились слезами, и солнечный свет, проникавший в комнату через окно, вдруг стал каким-то расплывчатым. Я не захотела сдерживать слезы.

– Мне тоже жаль, что ты сделал мне больно, – сказала я. Собственный голос показался мне странным.

Он ответил:

– Думаю, нам надо поговорить, Би.

– О том…

– …о том, что случилось. О нас.

Я почувствовала, как у меня появляется надежда. Я не хотела этого, все произошло само собой.

– А ничего не случилось, – возразила я. – Ты бросил меня. – Мне было приятно говорить это.

Он ответил:

– Это не совсем так.

– Разве?

Ты пришла с вещами, которые я тебе подарил, помнишь? Я ужасно устал на работе. Да и ты сильно давила на меня. Я знаю, ты не хотела… Слушай, я хотел поговорить с тобой как раз об этом.

– Но я немного сбита с толку. Мы не разговаривали уже несколько месяцев.

– Я каждый день думал о том, чтобы позвонить тебе.

Когда-то этих слов было достаточно, чтобы успокоить меня. Но ни с того ни с сего я пришла в ярость. «Этого недостаточно, – подумала я. – С меня хватит». И я сказала:

– Если ты каждый день думал о том, чтобы позвонить мне, то почему ты не позвонил?

Макс замялся.

– Знаешь, – сказал он, – может быть, мне казалось, что ты не захочешь со мной разговаривать.

– Я никогда не давала тебе повода так думать.

– Ты права. Не давала.

– Тогда почему?

– Послушай. – В его голосе звучали нежность, терпение и рассудительность. Я закрыла глаза и представила, как он сидит на кровати, закусив нижнюю губу, – он всегда так делал, когда напряженно думал. – Думаю, нам не стоит пытаться решить судьбу наших отношений по телефону, правда? Действительно, Би. Думаю, не стоит.