Это была его фантазия, и он никогда не смел подумать, что сможет превратить ее в реальность с Синтией. Это были его самые темные желания, и она осуществила их.

Его толчки стали глубокими и ритмичными. Синтия уперлась ногами в матрас, чтобы встречать удары его плоти. Она закусила губу, всхлипывая и выгибаясь под тяжестью его тела.

— Да, — прошептал Ник, видя, как натянулись завязки у нее на руках.

Она сжала кулаки, а когда он ускорил ритм, то увидел, как они разжались от потрясения.

— Возьми меня, — прорычал Ник.

При каждом толчке его плоти у нее из горла вырывался крик.

Прекрасный момент, и все же что-то продолжало беспокоить его.

— Син. — Ник замедлил движение, потом остановился вовсе. — Посмотри на меня.

Она открыла глаза, и Ланкастер накрыл ее своим телом, отдыхая. Он нежно целовал ее снова и снова.

— Если…

Он замолчал, обдумывая, сможет ли сделать это. Но она же позволила себя связать. Значит, и он сможет.

— Если я развяжу тебя… ты прикоснешься ко мне?

— В этом нет необходимости, Ник.

— Есть. Это нужно мне. Только медленно, пожалуйста.

— Хорошо.

Он лег рядом и развязал ей руки.

— И не… не прикасайся к волосам, хорошо?

Синтия долго молчала, потом кивнула. Теперь ее руки были свободны.

Ник лег на спину, направив ее на себя, и Синтия осторожно опустилась на него, удерживая руки на своих бедрах.

— Так?

— Да, так. Ты не представляешь, как ты прекрасна.

Для него это был новый опыт, и хотя он ощущал внутреннюю дрожь, страха не было. Даже когда рука Синтии осторожно запорхала по его груди.

Она положила сначала одну ладонь на его грудь, потом вторую. Ник закрыл глаза и прикрыл руками ее руки, прижимая их к себе. Она касалась его, но он все равно мог ее держать и знать, что ему нечего бояться.

— Да, — выдохнул он, когда Синтия начала двигаться.

Он позволил ей установить собственный ритм, найти свой темп. Она вонзила ногти ему в грудь, и он изумился, насколько приятна была ему эта боль. И когда, наконец, наступил долгожданный момент и поток его жизненной энергии с силой хлынул в нее, щеки Ника стали мокрыми от слез.

Стук вторгся в ее сон, а ударившаяся о стену дверь окончательно разбудила ее.

— Они исчезли, — прозвучал из темноты женский голос.

— Что? — Синтия прижала одеяло к груди. — Кто?

— Наши мужчины. Поторопись. Одевайся, я принесла твою одежду.

— Дуэль! — вспомнила Синтия.

— Да, да. Скорее.

Синтия несколько мгновений пребывала в нерешительности, понимая, что она совершенно голая находится в постели мужчины. Но Эмма наверняка все поняла. Она же принесла ее вещи.

Решение было принято. Она выпрыгнула из кровати и натянула сорочку, которую ей подала Эмма. Через пять минут, полностью одетая, она шла за Эммой, которая вела ее через лабиринты коридоров и лестниц.

Они, наконец, добрались до входной двери и вышли в туманный серый рассвет. Их ждал двухколесный экипаж, и Эмма села на место кучера.

— Вы знаете, где это происходит? — спросила Синтия под шорох гравия.

— Я подслушала, когда Брэм вернулся обговорить детали. Но не уверена, что мы успеем добраться.

Синтия крепко держалась, когда они вылетели прямо на лужайку и помчались к небольшому холму.

Она собиралась не спать совсем, но после такого утомительного дня это было просто невозможно. Спал ли Ник? Не слишком ли он утомлен для дуэли и для решающего выстрела?

Экипаж достиг вершины холма, и Синтия приготовилась увидеть сцену дуэли, но холм был пуст, и Эмма направила экипаж в долину.

Синтия заметила лошадь, привязанную рядом с густой рощицей. Но только одну. Что это могло означать? Вторую лошадь она увидела, когда с деревьев взметнулась большая стая птиц. Синтия подпрыгнула, как будто услышала выстрел.

— О Господи!

— Мы почти приехали, Син. Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Я уверена в этом.

— Да, — взмолилась Синтия, — пусть так и будет.

Она не могла представить себе мир без Ника, даже если их разделит океан. Она только что вернула его. И теперь ничего не может с ним случиться.

Они спустились в долину, и Эмма пустила лошадей галопом. Казалось, что прошла целая вечность, пока они добрались до рощицы, потом еще одна вечность, пока они завернули за нее и увидели мужчин. Даже на расстоянии, даже в сумеречном и туманном рассвете она сразу узнала Ника.

Другой человек поднял пистолет. Ник не двигался.

— О нет! — воскликнула Синтия.

— Что бы ни случилось, не отвлекай его! — Эмма хлопнула ее по коленке.

«Целься! — мысленно крикнула Синтия. — Стреляй!»

Но Ник уставился на Ричмонда, словно ему был неведом страх и пуль он не боялся.

Экипаж стал замедлять ход. Тишину безмятежного утра нарушил звук выстрела, и сердце Синтии раскололось пополам. У Ричмонда дымился пистолет, а Ник по-прежнему стоял не двигаясь.

Наконец Ланкастер поднял руку и еще некоторое время не торопясь рассматривал свою жертву. Ричмонд сделал шаг назад, но все было бесполезно. Ник нажал на спусковой крючок, в воздухе прозвучал выстрел, и Ричмонд стал падать.

Эмма еще не успела остановить экипаж, а Синтия уже спрыгнула на землю. Она хотела сжать в объятиях Ника, потом наклониться к телу Ричмонда и плюнуть на него.

Но Ник все еще держал пистолет наготове и целился прямо в Брэма.

Синтия затормозила на влажной от росы траве, поняв, что ничего еще не закончилось.

— Задержите Синтию, — обратился Ланкастер к Сомерхарту, прежде чем направиться к Брэму. Ричмонд лежал на траве у его ног, и кровь медленно сочилась из дырки в шее.

Ланкастер испытывал непреодолимое желание выстрелить в него снова. Невозможно, чтобы это существо, которое причинило столько мучений, могло умереть так легко. Надо, чтобы он мучился.

Но Ланкастеру был нужен его последний патрон.

Он еще крепче сжал рукоятку пистолета и нацелил его в голову Брэма.

— Ты его наследник?

— Нет. Я выполняю обязанности экономки.

— Ты его сын.

— Да. — Брэм опустил глаза.

— Ты вырос там, — Ланкастер колебался, — в его доме?

— Да.

Лицо Брэма было абсолютно безразличным, и Нику стало как-то не по себе. Вот так выглядел человек, воспитанный Ричмондом. Ни одной эмоции на лице. Ни одной мысли в глазах. Он был пропащим человеком, как будто никогда и не существовал.