Аэлене искренне хотелось, чтобы Яна осталась в Далинаре. Чтобы жила неподалеку, чтобы они могли сплетничать по вечерам, растить детей, иногда, чисто по-женски, перемывать мужьям косточки…

День клонился к вечеру. Две женщины разлеглись прямо на траве в саду, облокотившись на здоровущую теплую волчицу. Припекало солнышко, щебетали птицы, прогретая трава была приятно сухой и чуть кололась, но на это можно не обращать внимания. Им просто было хорошо.

* * *

Рошер выходил из канцелярии весьма удрученным. Эмина нашла сведения по всем семьям, которые жили на той улице. Так, на всякий случай. И что? И ничего! Бесполезно!

Остались там семьи четыре, но… В одной – супруги лет за восемьдесят, таким не убивать, а на ногах удержаться бы… В двух других молодежь, но там в одной муж на промысле в море, во второй – с караваном ушел. Так что если только жены убили, а это вряд ли. Слишком кроваво получилось. Ну и сам сар Сплетник, как прозвал Рошер сара Турмиса.

Одним словом – глухо. Об этом он и рассказал за ужином в поместье Гарта.

Яна загрустила.

– А если завтра побеседовать с Тенсором? Или с супругом Валайры?

– Обязательно, – согласился Рошер. – С утра и пойду.

– Только не говори, что ты мой друг…

– Да они меня и так видели.

Яна окончательно опустила голову.

– Да уж. Тогда хоть не прогнали бы…

– А меня вряд ли посмеют прогнать, – заметил Гарт. – Сходить с тобой, Рош? Будешь расспрашивать, а я – хотя бы и рядом стоять. Лойрио не откажут.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Яна. – Извини, что от дел отрываем.

– Переживу. Ты все-таки моя невеста, так что я обязан тебя защищать.

И так это получилось, что Яне даже стало приятно. Обязан – и точка. Хорошая ли она, плохая ли – этот мужчина в жизни не поверит в ее вину. И будет ее защищать всеми силами. Много это или мало?

Очень много.

– Гарт! Как я тебя воспитывала! Что это за «все-таки»! – возмутилась лара Анфимия. – Можно подумать, тебя слабительным напоить собрались!

– Извини, мам. Яна, ты же понимаешь? Я тут совсем одичал…

– Значит, найдешь общий язык с Аашей, – согласилась Яна.

Волчица прошлась вокруг стола, остановилась за стулом Гарта, а потом положила на стол лапу. Здоровущую такую. Робко так, просительно – и улыбнулась. Всеми клыками.

Гарт и не заметил, когда с его тарелки исчезла отбивная.

– Морда прожорливая.

Ааша молча плюхнула голову ему на колени. Ну морда. И что? И мордочка – и чеши давай! За ушами, где приятнее всего чешется…

Лара Анфимия только головой покачала.

– Яна, а ты не собираешься искать для нее пару?

– Сама найдется рано или поздно.

Яна не хотела над этим задумываться. Если что – она Аашу и в Лес отвести может, и подождать, когда пора придет. Если местные волки окажутся достойны – приз будет выше всяких похвал.

– А ты никогда не слышала о торадорских волкодавах?

– Нет…

– Надо тебя сводить на собачьи бои, – решил Рошер. – Посмотришь. Может, имеет смысл тебе такую зверюгу заказать, в пару к Ааше.

– Ты не шутишь? – удивилась Яна.

– С ними на медведей ходят. Очень серьезная собака.

– Ну давай сходим.

– Я думал, эту гадость давно извели, – поморщился Гарт.

– Кое-что осталось. – Рошер махнул рукой, показывая, что мало, но есть в Далинаре и такое. А что? Портовый город же, так что…

Собачьи, петушиные, даже крысиные бои, бои без правил – да много чего тут есть. Были б деньги и желание, а грязи найдется.

– И ты потащишь туда Яну?

– И что?

– Я иду с вами.

– Гарт!

– Ты пока еще моя невеста, – пригвоздил Гарт взглядом наглую нархи-ро. – Изволь соответствовать.

– Знаешь, что… – Яна даже не возмутилась, она просто не поняла.

– Знаю.

Гарт скомкал салфетку и вышел из-за стола.

– Что это с ним? – удивилась пропустившая разговор лара Анфимия.

– Зуб стрельнул, – соврал Рошер.

– Ох! Зубы – такая беда! Несчастный мальчик! Вот у меня, помнится…

– Неужели? – привычно поддержала тему Аэлена.

* * *

В гневе Шармиль Антьель была особенно хороша и знала об этом. Но это когда гнев запланирован и у него подходящие зрители. А когда с бухты-барахты… Красные пятна на щеках, стиснутые до тонкой полоски губы, злая морщинка между бровей и суженные глаза ее вовсе не украсили, скорее – наоборот. Но кому в этой таверне было до нее дело?

Шармиль переживала свое поражение.

А все эта наглая тварь!

Тайяна э’Лесс Риккэр! Гнусная лесовичка! Гадина, стерва, дрянь!!!

Шармиль, сколько себя осознавала, собиралась выйти замуж за кого-то из семьи Авельен.

Вот она, совсем крохотная, в платье и с розовыми лентами в волосах, играет на веранде рядом со взрослыми, и ее отец говорит Авельену:

– А не поженить ли наших малышей? У тебя два жениха, у меня красотка растет…

– Так кто ж их знает. Вот вырастут, тогда и посмотрим, кто кому по сердцу придется…

– Да разве ж такая красавица может кому-то не по сердцу прийтись? – смеется ее мать.

– Для любви красоты мало, – отвечает Авельен.

Его жена недовольно хмурится:

– Ну что ты, милый. Можем сейчас даже договор подписать…

– Нет, Фими. Пусть сначала вырастут, а потом посмотрим. Не хочу для них браков по родительскому произволу.

– Ну мы же с тобой счастливы? – удивляется Анфимия.

– Да. Но так везет далеко не всем, солнышко. Пусть сначала вырастут лет до пятнадцати, а там будет видно.

Шармиль невольно надувает губки. Разве она не красавица уже сейчас? Почему ее не выдадут замуж за Алинара? Гарт ей не так нравится – слишком взрослый, слишком серьезный и умный. Слишком…

А вот Алинар – другое дело. У него самая обаятельная улыбка, самые веселые глаза и непослушный вихор надо лбом. Но Алинар тоже намного больше интересуется у кого-то выменянной рогаткой и не обращает внимания на малышку Шармиль.

А время идет и идет…

Когда Алинар женится, Шармиль просто сваливается с высокой температурой на несколько дней. Как, как он мог?!

Как он просто мог?!

А она?!