— Ты уж там проконтролируй, чтоб в больничку и возможный будущий морг больше ни Артемка, ни Даниилка не играли. Хорошо? А если начнут, то мне позвони, я приеду и этим большим боссам назначу курс сифонных клизм ледяной водой, чтоб мозг через попу охладился и нормально работал.

— Ого, хорошо! — уже смеясь, ответил мой пациент. — Как Вы так легко с ними управляетесь?

— Ну, что ты?! Куда уж мне, гномику, справиться с этими бугаями? Это я так, пугаю только, — открестилась я, вставая и стягивая одноразовые перчатки, одетые перед осмотром.

— Вы знаете, некоторые парни удивляются, как вы уживаетесь с Даниилом Александровичем. Он к нам на тренировки пару раз приходил, так нас как щенков по рингу раскидывал, так еще и мозг промывал по пути, что сами виноваты — распустились, обмякли, только в нецензурных выражениях. С ним только Артем Николаевич да еще пара ребят смогли посоревноваться.

— Ну, это он может, мозг промыть и матом приласкать! А ты, значит, не удивляешься нашим отношениям? — вернула ход разговора к начальной фразе парня, выкидывая использованный материал в мусор.

— Нет, они просто Вас плохо знают, а те, что с Вами больше работали, не удивляются. Мы ж в курсе, что с Вами не каждый справится.

Я, повернувшись, удивленно посмотрела на него, но Павел лишь криво ухмыльнулся и, прихватив штаны, стал одеваться.

— Да ладно, Селина Арнольдовна, еще скажите, что вы не в курсе?

— А что именно я должна знать? — уточнила я, внимательно наблюдая за парнем.

— Многие наши ребята были бы не прочь замутить с вами, но все желающие были далеко посланы, а потом и босс предупредил, чтобы мы к вам не лезли. Решили, что он сам имеет на Вас виды, но и тут не вышло.

Я, немного шокированная от тайных перипетий, присела на стульчик, а Павел, заметив мое недоумение, присел на корточки напротив меня.

— Бл**ь, простите! Вы и, правда, ничего не замечаете, кроме работы. Мы как ваши мышата — колите, лечите, бинтуете.

Внутри стало как-то зябко, неприятно от того, что он прав. Я так жила, мой мир — это мой мир, и мне там лишний никто не нужен. Я и сейчас пытаюсь так жить, только хочу Медвежонка засунуть в свою сферу, а затем снова как страус: ничего не вижу, ничего не слышу, ни о чем лишнем знать не хочу.

— Паш, ты прости, но я далеко не идеальна, а об мои представления о жизни вообще можно ногу сломать.

Он снова ухмыльнулся, провел пальцами по моей ладони, что лежала на подлокотнике. Я вздрогнула от ощущения чужих рук на своей коже, моя фобия не дремлет, но определенно стало лучше. Заметив мою реакцию, парень снова ухмыльнулся и встал. Заговорил, когда уже отошел к окну, прервав эту напряженную тишину.

— Я знаю про ваш страх прикосновений уже давно. Как-то раз случайно услышал ваш разговор с подругой. С тех пор я и несколько парней, так сказать, охраняем ваш покой от мужского посягательства, да и сами Вы не особо даете им надежду на бурное и страстное.

Он повернулся ко мне лицом, складывая руки на груди. Я тоже задумалась, рассматривая мужчину, а почему не он? Симпатичный, простой в общении, высокий, с мышцами, ну, до Арчинского ему еще подрасти, но… черт, а смысл рассуждать дальше, если я его уже с этим гадом сравниваю.

— Вы не подумайте ничего плохого, Селина Арнольдовна, никто не обижен. Вы просто особенная, и мы вас очень уважаем и ценим, а все остальное — это уже романтические сопли. Просто знайте, если нужна помощь, то только скажите.

Я глубоко вдохнула, собирая мысли в стройное предложение.

— Спасибо, Павлуш! Правда, мне очень приятно, но если намекаешь на недоброе ко мне отношение со стороны Арчинского, то это полный бред. Он, конечно, местами полная козлина и бабник, песок, по которому я ходила, не целует, но намеренно вреда мне однозначно не причинит. И желание завести оружие абсолютно с ним и нашими отношениями не связано.

Вот сейчас я малость соврала, так как, узнав о помолвке, в первые минут двадцать мне очень хотелось его пристрелить.

— Тогда я спокоен! Оружие будет готово, мне нужны сутки.

— Ну, завтра выпишешься, а в четверг, край в пятницу привезешь мне сюда. Я в четверг дежурить буду. Своим скажешь, что на плановый осмотр, я и постовую охрану предупрежу, чтоб шумихи не было.

- Договорились! А, может, вам еще нужен бронежилет?

Я представила это снаряжение под открытым вечерним платьем и, засмеявшись, отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо! Только крепление, пояс, как он там правильно называется, для скрытого ношения на бедре.

Мой пациент снова открыто улыбнулся и сказал, что все будет в лучшем виде. Попрощалась, договорившись держать связь по телефону.

Вышла из палаты, еще немного пребывая в мыслях об услышанном. Вот ведь как бывает, мы не замечаем очевидного из-за страха увидеть то, что нам не понравится, может обидеть, ранить. Меня вполне устраивала такая жизнь, а сейчас все рушилось, но я пока не хочу, не готова вернуться в этот реальный мир. Господи, от этого разрыв мозга случится, вон таракашки уже перевязали голову мокрым полотенцем и синхронно стонут, в плавание их надо отдать… синхронисты хреновы!

— Селина Арнольдовна, вы в порядке? — из раздумий вывел голос Витали, стоящего рядом, а я застыла у закрытой двери своего кабинета.

— Да, просто устала, — хмурясь, отвернулась от охранника, открывая замок.

— Может, поедем домой? Поздно уже и Вы после дежурства, — аккуратно спросил мужчина, заходя следом за мной.

Посмотрела время на ручных часиках, почти половина восьмого. План по мотанию нервов Арчинского выполнен, пока соберусь, пока доедем до коттеджа, пройдет еще почти час, так что время ожидания моего решения должно было навести его на мысли, что не все в этой жизни случается по щелчку его пальцев. Если он вообще меня ждет, а то не звонит, не пишет. Вон у него на работе есть готовая на все и без ненужного выноса мозга Юлианна, а теперь еще и вполне адекватная Анна. Внутренним чутьем знаю, что она мне понравится, было в ней что-то располагающее меня, что-то знакомое и понятное, но это не значит, что если Арчинский скажет «Моя», она откажется. Вон он как виртуозно справляется со мной.

За этими невесёлыми думками, избавившись от Виталика, переоделась во вчерашний комплект одежды, засунув черное платье в пакет, ему явно пора в химчистку.

Так и не определившись с линией поведения при встрече с Арчинским, села в джип. На короткий вопрос Андрея «В коттедж?» кивнула головой и устало откинулась на спинку. Сегодня только вторник, а я уже устала, хотя завтрашний день вымотает окончательно. Такими темпами я буду рыдать, как кисейная барышня при виде маленького котенка в грязной луже. Боюсь подумать, что со мной будет к знаменательной субботе, этот бал я точно надолго запомню, если вообще переживу его.

За окном было темно и влажно, осень спешила, лишая нас дневного света. Через тонировку виднелись только голые ветки деревьев вдоль обочины загородной трассы, а за ними поля и единичные всплески фонарей дачных домиков. А что если все бросить и уехать туда, где тепло, нет знакомых лиц и проблем?! А тут пусть все катится к чертям!!! Роман Алиску защитит, Артем справится и сам, ему не впервой бороться с этими ветряными мельницами, насчет своей семейки я вообще не переживала, хоть пусть по миру пойдут. Последний разговор с матерью и сестрой расставил все точки над всеми буквами и в конце каждого предложения. Арчинский … я же жила без него, значит, смогу и сейчас быть без Даниила… От этой мысли в животе всё так скрутило, что я резко вдохнула, пытаясь погасить боль, и даже сидевший рядом со мной Андрей дернулся от неожиданности.