Вначале Игорь опешил от такого преображения. Затем возразил, что мстил за невинно убиенного Штиблета. Ворон повернул свой длинный шнобель в его сторону… в его глазах читалась усталая тоска много пережившего интеллигента.

— И когда вы, люди, только поймёте, что, объявив себя самыми умными и благородными существами в природе, присвоив себе право вмешиваться в естественный ход событий, вы подрубаете сук, на котором сидите. Сегодня один из вас объявляет врагами целой нации воробьёв, истребляющих посевы, завтра другой вводит моду на защиту «хороших» зверюшек от «плохих» хищников, нарушая нормальный баланс популяций. Вы бы прежде меж собой разобрались, а то уничтожаете миллионы себе подобных, словно вредоносную саранчу, во имя бредовых идей… В общем, скажи «спасибо», что у меня хватило сил вырваться из твоих рук, а то бы до конца дней сидеть тебе в этой клетке. Так что денька через два жди маленькую гостью.

Сказав это, ворон тряхнул перьями, легко взлетел и выпорхнул в окно.

Прошло два дня. Вечером Игорь услышал, что за дверью его камеры происходит нечто необычное. Даже сквозь пелену сумеречного сознания он с удивлением уловил незнакомые ему голоса. И совсем невозможно было поверить в присутствие в этих стенах молодой девушки. Поэтому услышанный им мелодичный голосок узник поначалу списал на слуховую галлюцинацию, вполне реальную в том плачевном состоянии, в котором ныне пребывал.

Тем не менее любопытство заставило его мысленно встрепенуться, стряхнуть с себя уже ставшую привычной апатию и сонливость. И оказалось, что никакого обмана слуха нет. Судя по возне и перепалке за дверью, там действительно находились какие-то люди. Невидимые узнику визитёры явно с любопытством рассматривали его через глазок в двери и ссорились между собой, если кто-то долго не уступал место у смотровой дырки. Приведения и бестелесные порождения слуховых галлюцинаций вряд ли стали бы вести себя словно сбежавшие с уроков подростки.

Вдруг дверь со скрипом отворилась, и Игорь обнаружил на пороге своей камеры стайку ярко одетых чернокожих юношей и девушек. На их фоне манерами заводилы и яркой внешностью выделялась миниатюрная «пацанка» со светло-коричневой кожей и тонкими чертами лица креолки — белой девушки с примесью «цветной» крови. Одета незнакомка была по западной молодёжной моде — в кожаную мотоциклетную куртку синего цвета, джинсы и кроссовки. Её длинные прямые блестящие волосы цвета вороного крыла были свободно распущены. В каждом движении и слове девчонки с фигуркой изящной фарфоровой статуэтки чувствовалась грация вольной птицы и привычка повелевать. Правда, скулы у неё были широковаты для красавицы и свидетельствовали о властном характере.

Похоже, сюда маленькую принцессу привело любопытство. Во всяком случае, посетительница смотрела на обитателя камеры-одиночки с таким выражением, словно рассматривала диковинного опасного хищника. Решившись войти к нему в клетку, она упивалась собственным бесстрашием.

— Ну и страшилище! А как от него воняет, даже отсюда чувствуется. Говорят, он недавно чуть не убил голыми руками надзирателя. Настоящее животное!

Девица сказала это скорее с восторгом, чем с отвращением. А вот явившаяся с ней свита сверстников принялась зло насмехаться над узником. Они говорили по-французски, так что Игорь всё понимал. Присутствующий тут же надзиратель подтвердил факт нападения на своего напарника.

Стоило Нефёдову зашевелиться на своей лежанке, как подружки и друзья дюймовочки испуганно шарахнулись с порога камеры в глубь коридора.

— Осторожней, Корбо! — одна из подружек потянула креолку за руку. — Уйдём отсюда. Этот русский совсем не такой интересный, как мы думали, — обыкновенный грязный оборванец.

«Корбо», — повторил про себя Игорь и вдруг вспомнил, что по-французски это означает ворона.

Пожилой тюремщик тоже с заметным подобострастием принялся уговаривать маленькую предводительницу молодёжной компании не тратить своё время на узника, который целыми днями валяется на своей кушетке и ничего интересного собой не представляет:

— Лучше давайте, госпожа, я покажу вам французского банкира, — предложил надзиратель гостье. Он у нас содержится в номере люкс для особо важных гостей.

Девчонка сразу поняла, о ком идёт речь, и пояснила своим приятелям и подружкам:

— А, это тот парижский болван, который рискнул лично приехать, чтобы потребовать у моего дядюшки возврата кредита. Мой отец успел перехватить чудака по дороге из аэропорта, и только потому французский бычок не превратился в бланкет де во[31]на обеденном столе дядюшки.

Вскоре компания удалилась. Но самое удивительное, что на следующий день девушка приехала вновь. Правда, теперь её не сопровождала свита сверстников. Корбо привезла узнику несколько фруктов, книгу на французском языке и набор туалетных принадлежностей: красивый гребень, кусочек ароматного розового мыла, пакетик шампуня и безопасную бритву. Посетительница даже не побрезговала подойти к лежачему узнику. У успевшего отвыкнуть в тюремной грязи и антисанитарии от душистых ароматов узника, даже голова пошла кругом, когда он вдохнул пьянящий запах её дорогого французского парфюма. На Нефёдова словно повеяло свежестью утреннего моря. У его оставшейся в Москве невесты были точно такие же духи. Это был запах свободы, первой любви, прекрасной юности. Ворвавшись в удушливую застойную атмосферу его норы, этот запах пробудил в отчаявшемся было зэке волю к жизни.

Загадочная креолка стала наведываться в тюрьму к пленному лётчику довольно регулярно и каждый раз не с пустыми руками. От неё Игорь получал предметы, о которых недавно и мечтать не смел: книги, газеты, миниатюрные шахматы, упакованные в целлофан одноразовые комплекты чистого белья, средства от паразитов. А однажды Корбо сделала своему подшефному и вовсе роскошный подарок — японский транзистор, на который даже можно было поймать родные советские радиостанции.

Трудно сказать, чем её заинтересовал грязный опустившийся доходяга. Скорее всего дело было в неудовлетворённом любопытстве туземной принцессы. Ведь наверняка до этого она никогда не видела выходцев из далёкой неведомой ей России.

Игорю же визиты красивой доброй феи казались чудесным сном, который мог закончиться в любой момент горьким пробуждением. Однако настойчивость девушки, её конкретная помощь в конце концов заставила Нефёдова поверить в реальность происходящего с ним чуда.

После того как Корбо начала регулярно наведываться в тюрьму, условия содержания пленника заметно изменились: прежде всего Игоря стали каждый день выводить на прогулку в тюремный двор, заметно улучшилось питание. Узника стал регулярно осматривать врач. К нему наконец допустили цирюльника.

Да и тюремщики отныне вели себя с русским подчёркнуто любезно, именуя бесправного заключённого «мсье». Однажды хмурый надзиратель, на лице которого остались следы от ожогов после вылитой на него Игорем похлёбки, даже накормил узника вкусным обедом, который, по его словам, специально для русского приготовила его жена.