– Я говорила, будет много крови. – Саломея улыбалась. В ее улыбке не было безумия – одно лишь предвкушение скорого чуда. – Я тебя не обманывала.

– …Не в этот раз, мадам. – От знакомого голоса заныло сердце. Ей бы испугаться, а она радуется. – И руки вверх поднимите. Быстро!

– Волков…

– Тебя нельзя оставлять одну. – Он не смотрел в ее сторону, он не сводил глаз с Саломеи. И пистолетное дуло тоже не сводило с нее холодного вороненого взгляда. – Мадам, прошу вас, отдайте мне оружие…

* * *

Как же Волков не хотел оставлять ее одну! Она ведь едва не сломалась тем памятным дымным летом. Летом, которое изменило их обоих: ее, обычную девчонку, превратило в ведьму, а его, законченного материалиста, заставило поверить, что такое возможно. Больше года Волков присматривал, наблюдал, чтобы быть уверенным: с Ариной все в порядке, она живет тихой жизнью в маленьком домике посреди одичавшего вишневого сада, пишет свои чудные книжки, иногда даже от руки, подаренным им пером. Последнее особенно грело душу, роняло в нее робкое зерно надежды, что когда-нибудь ему не придется больше держаться в стороне, что беречь и охранять можно будет, находясь рядом. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас гарантия Арининой безопасности – это его отсутствие в ее жизни.

Волков постарался спрятать ее как можно надежнее. Новые документы, новая жизнь в уютном домике, который он купил специально для нее. Купил, отремонтировал, оформил на подставное лицо, чтобы сдавать Арине за сущие копейки и знать, что она не окажется на улице из-за чужого самодурства. Его бы воля – он бы оформил дом на нее, но такую, как Арина, не обманешь. Такая начнет задавать вопросы, допытываться, откуда взялся неведомый покровитель и с чего вдруг расщедрился. Волков не мог рисковать. В игре, которую он затеял – или не он? – риск и так был слишком велик. Спрятав Арину, Волков не мог спрятаться сам. Да и не собирался! Он охотник, лучший в своем деле. Серый Волк – зубами щелк… И у него есть цель. Опасная, очень умная и хитрая дичь, которая в любой момент может сама превратиться в загонщика.

Дементьев, человек, посмевший посадить Арину на цепь, попытавшийся превратить ее в карманную ведьму, мучивший ее. Этот не успокоится, пойдет до самого конца, чтобы добиться своего, добраться до той, по чьей вине остался без руки, до Арины. Не помогут ни новые документы, ни жизнь затворницей в пряничном домике посреди вишневого сада. Наверное, даже пластическая операция не спасет.

Вот чтобы не добрался, чтобы не отомстил, Волкову приходилось работать на опережение. Первым найти Дементьева, первым нанести превентивный удар. О том, каким будет этот удар, Волков даже не задумывался, знал наверняка: если придется, он убьет. Но для начала Дементьева нужно найти. И у Волкова, самого лучшего в своем деле, ушли месяцы на то, чтобы получить хоть какую-то информацию, намек на информацию…

Он хорошо запомнил тот день. У Арины тогда вышла первая книга. Волков прочел ее за одну ночь, наивный дамский роман про крутого поисковика, Индиану Джонса и Шерлока Холмса в одном флаконе. В гранях этого флакона, в особых словечках, в многозначительных недосказанностях он узнал себя. И это было такое потрясение! Как не произнесенное вслух признание в любви. Ну, ему хотелось так считать.

И подумалось вдруг, что Арине он, возможно, нужен рядом, а не на расстоянии. Что, если она всегда будет у него на глазах, ничего дурного с ней не случится. Тогда он, холодный и расчетливый профессионал, впервые в жизни дал слабину, позволил себе подумать о будущем. Не об одиноком холостяцком существовании, а о чем-то гораздо большем, почти несбыточном. И купил ручку с золотым пером, а к ней дурацкий букет роз. Никому никогда он не дарил цветы, и уж тем более розы. Одинокий волк не зацикливается на таких вот… глупостях.

И он почти решился. Вот что самое удивительное! Даже придумал, что скажет, когда станет дарить ручку и розы. Что-то ироничное, чтобы в ее глазах не выглядеть совсем уж дураком.

Один-единственный телефонный звонок нарушил все планы, отменил такое близкое счастье. Звонок этот был куда важнее банальных роз в сопровождении ироничных фраз. В нем, возможно, заключалось их с Ариной будущее. Наконец-то после стольких месяцев безуспешных поисков Волкову удалось напасть на след Дементьева. Уже остывший, почти невидимый, но все же след.

И Волков ушел. Не сбежал, а именно ушел. Цветы и подарок передал с каким-то мальчишкой и даже не остался, чтобы посмотреть, как изменится ее лицо, когда она увидит. Еще посмотрит когда-нибудь, если повезет.

Ему не повезло. След увел в никуда, и пришлось все начинать сначала: рыть землю, выискивать, вынюхивать. Волков вернулся, прямо из аэропорта отправился в свою московскую квартиру и, едва переступив порог, понял: в квартире побывал чужак. Идеальный порядок, все вещи на местах, но… Не под тем углом повернутая сандаловая статуэтка – воспоминание об Индии. Чуть сдвинутая картина Шагала, подарок-благодарность от израильского бизнесмена. Узкая, едва заметная щель между ящиками письменного стола. И вешалки в шкафу висят по-другому. Их кто-то двигал, уронил сорочку, поднял, пристроил обратно на плечики, но не так, как делал это Волков. Десятки мелочей, шесть искусно замаскированных «жучков», незаметных обывателю и кричаще очевидных для него. В квартире кто-то побывал, ничего не взял, однако все тщательно обыскал. Замок сейфа оказался не поврежден, но Волков не сомневался: его содержимое изучено, сфотографировано, проанализировано. Пусть! У него не было привычки хранить серьезные документы в домашнем сейфе, только некоторую резервную сумму наличными да кое-какие малозначимые бумажки. Для самого важного – картотеки, деловых документов, оружия – имелся надежный схрон, о существовании которого не знал никто, кроме Волкова. Было несколько банковских ячеек с поддельными паспортами и упитанными пачками долларов и евро. На черный день. Были банковские счета – залог безоблачной старости. Если, конечно, удастся до нее дожить. Но все, что касалось Арины, Волков не хранил ни в схронах, ни в банковских ячейках, ни – уж тем более! – в квартире. Арина жила в его голове и, наверное, в сердце. Номер телефона, единственное, что их связывало, он знал наизусть и после редких разговоров всегда стирал из памяти своего мобильного.

Из московской квартиры Волков ушел, прихватив с собой деньги, чтобы больше в нее не возвращаться. Дичь решила переквалифицироваться в загонщика, начала собственную игру, и он был готов поиграть.

Противостояние с Дементьевым длилось больше полугода. Этот человек не хуже его самого умел заметать следы и уходить от погони, примеряя все новые и новые личины. Американский бизнесмен, новозеландский скотопромышленник, лондонский галерист. Волков гонялся за ним по всему миру, твердо зная: Дементьев меняет документы, внешность, место жительства, но одна-единственная примета остается неизменной. Все они – и бизнесмен, и скотопромышленник, и галерист – были одноруки. Протез не спрячешь, даже при очень большом желании, даже очень хороший и дорогой протез. Значит, у Волкова все получится. Нужно лишь терпение и немного везения…

Волкову повезло в середине августа. Ниточки – не ниточки даже, а стальные тросы – протянулись из Лондона до Гоа. Гоа – кто бы мог подумать! И Волков, привычно сорвавшись с места, рванул в Индию.