class="p1">– Да, свой я уже выпил. Мне уже пора убегать, так что я не смогу дождаться, пока малыш проснется, а то опоздаю. А ты пользуйся случаем, полежи еще, я же знаю, какая ты соня. Меня даже провожать не нужно.

– Какой ты сегодня заботливый, – со смешком качаю головой, беря вкусно пахнущий кофе.

– Я всегда такой, если меня хорошенько задобрить, – ухмыляется Паша, наклоняясь и целуя меня в губы, но я быстро отворачиваюсь, потому что в отличие от него помню про утреннее дыхание.

– Никаких поцелуев с утра, пока не помыты зубы, – говорю строго. – Это правило, которое нельзя нарушать, Паша, и я очень строга в его соблюдении.

– Зануда, – качает он головой, взъерошивая мои и так спутанные после сна волосы. – Ладно, тогда я пошел.

– Пока, – махаю рукой, как он и сказал, не вставая его провожать и продолжая отпивать маленькими глоточками очень вкусный кофе.

Паша уходит и я просто продолжаю смотреть в пустой дверной проем, уговаривая себя не придавать особого значения его словам и поступкам, потому что очень сложно понять, что именно им движет, ведь Паша и правда был заботливым даже до того, как я начала с ним спать, хотя и доля вредности в нем была. Сейчас же, после рождения Ники, эта вредность исчезла почти совсем, он стал мягче относиться ко мне, и я не хочу обманываться, надеясь, что дело в его резко изменившихся чувствах. Мне нужно очень четко разграничить секс и эмоции.

***

– Я тут хотел спросить, – звонит мне Паша тем же вечером. – Учитывая твои твердые позиции, нужно ли мне набраться терпения и делать вид, что я просто друг, пока мы не улетим на отдых? Или я уже сейчас могу надеяться на повторение прошлой ночи?

– Не узнаешь, пока не попробуешь, – дразню я его, ведь уже точно знаю, что эта битва проиграна и я больше не могу ему противостоять.

– Даже так? Тогда я попробую прямо сейчас. Откроешь дверь?

– Что? – вскакиваю с дивана, на котором расслабленно развалилась с книгой. – Ты здесь?

– Ага, уже пять минут жду, пока меня впустят.

– Не преувеличивай, – закатываю глаза, направляясь в коридор и открывая входную дверь, где стоит Паша в рабочем костюме, держа телефон у уха. – Ты мог бы просто…

О-у… Вот против такого приветствия я ничего не имею, потому что Паша не ждет, пока я договорю, прежде чем прижать меня к стенке и оглушить голодным поцелуем.

– Ну привет, – оторвавшись, шепчет мне в губы, а потом снова целует, загребущими руками лапая все, до чего может дотянуться, прежде чем остановить свой выбор на моей попе.

В чувства нас быстро приводит возмущенный крик сына, которого мама оставила одного в гостиной и забыла о нем, слишком увлеченная поцелуями с папой.

– Малой нам спуску не дает, а? – усмехается Паша, отпуская меня.

Я иду к малышу, который до этого спокойно лежал в электро-качели и беру его на руки, чтобы успокоить. Паша заходит следом за мной и сняв с себя пиджак, быстро забирает у меня Ники, целуя его в макушку и укачивая, как он любит.

– У папы на ручках ничуть не хуже, чем у мамы, да? – воркует он с сыном, а тот радостно дрыгает крошечными кулачками, взволнованный новой встречей.

Мы все вместе устраиваемся на диване и пока Паша играет с сыном, я наблюдаю за ними, прежде чем догадываюсь предложить что-нибудь на ужин.

– Паш, ты ел после работы? Я сегодня приготовила пасту на обед. Разогреть?

– Я готов съесть все, что у тебя есть! – благодарно стонет он. – Пришлось сегодня работать в перерыв, так что я с утра голодный.

Я быстро накрываю на стол и готовлю простой овощной салат к пасте, прежде чем позвать его, и пока Паша ест, мы с Никитой, который теперь устроился на моей груди, потому что ему тоже пора ужинать, сидим рядом с ним. Взгляд Паши то и дело соскальзывает с моего лица на грудь, но я уже не стесняюсь, ведь к этому времени уже поняла, что он несколько одержим этой частью моего тела, и это даже льстит.

– Давай уже думать, где проведем отпуск, – предлагает мне Паша.

– Никакого активного отдыха с Никитой не получится, – с сожалением вздыхаю я, так как обожаю всякие экскурсии и походы. – Давай полетим куда-нибудь, где можно просто поваляться, зарывшись ногами в песок и любуясь красивым закатом над океаном.

– Я не против, если ты постоянно будешь ходить в купальнике. Или без него. Как насчет частной виллы с собственным кусочком пляжа, на котором будем только мы?

– Мы едем отдыхать с ребенком, помни об этом, прежде чем фантазия заведет тебя туда, куда детям вход запрещен, – спускаю его с небес на землю, потому что Паша уже начинает плыть, судя по его взгляду.

– У нашего ангелочка стабильный дневной сон, – находит он аргумент. – Ну так что, решили? Мне звонить своему турагенту или ты хочешь еще подумать?

– Звони, я вряд ли решусь в последний момент полететь в Европу, чтобы насладиться древними развалинами или старым городом, – улыбаюсь я. – И почему я сама не додумалась полететь куда-нибудь!? Ты только вчера предложил, а я уже предвкушаю отдых. Даже не думала, что он мне настолько нужен!

– Вот и хорошо, что не думала, а то у тебя было бы больше аргументов не согласиться на мое предложение, – хмыкает Паша и я не возражаю, потому что в общем-то он прав. Я бы искала любой повод, чтобы не дать нам сблизиться, хотя сегодня у меня уже другое отношение и я совершенно не жалею, что уступила своим желаниям.

Мы проводим вечер, как и всегда, за разговорами и кино, без какого-либо напряжения, которого я так боялась, а когда Никита засыпает на ночь, совершенно естественно начинаем целоваться и ласкать друг друга, переходя в спальню и снова засыпая вместе, чтобы повторить такое же утро, как и сегодня. Паша снова готовит мне кофе перед уходом на работу и, хотя он не возвращается этим вечером, следующая наша ночь опять проходит