– Где моя хорошая?! – На пороге стояла тетя Дуся.

Валя, как девчонка, подпрыгнула и живо взбежала на крыльцо. Они обнимались, целовались и тормошили друг друга.

– Ну-кась, дай-ка на тебя глянуть. Красавица! Как есть красавица! Пуще прежнего! Косу-то не отрезала? Вот и молодец. А Анечка-то как выросла, того и гляди заневестится, а уж разумная какая!

– Она вам не пела? Она ведь поет хорошо.

– Ну что мы на крыльце топчемся? – Прервала их Зинаида. – А ну проходите в дом! Милости просим!

Дом у Степана и Зинаиды был большой и просторный, но народу сегодня собралось довольно много, дети носились с визгом, женщины бегали с посудой в беседку, решили накрыть стол там, вернее два стола – за одним не помещались. Евдокия Матвеевна увела Валентину ото всех вглубь сада и там расспрашивала о жизни и о бабушке. Зинаиде, которой тоже не терпелось поболтать с подругой, оставалось только ждать своей очереди – с тетей Дусей не поспоришь.

Мужчины жарили шашлыки и обсуждали последние события.

– Кирочка, тебе не холодно? – Лев Григорьевич заботливо наклонился к своей жене.

Они поженились ровно через год после знакомства. Лев Григорьевич переписывался с ней по интернету, потом приехал один в Россию и вернулся через два месяца с женой.

Миле было тяжело, она вдруг почувствовала себя лишней. Кира стала хозяйничать вначале на кухне, со временем – во всей квартире. Мила не вмешивалась, но давалось ей это нелегко. Макс, посоветовавшись с Валей, предложили ей поселиться у них – помочь с Анечкой. У Гриши была няня, а Анечка наотрез отказалась от всяких нянь и хотела только Милу. Мила с радостью согласилась, она обожала девочку и ужасно баловала ее. С Валей и Татьяной Ивановной у нее тоже были очень хорошие и теплые отношения. Они все жили в большом доме, который Макс купил сразу после приезда.

– Аня, ты нам споешь?

Девочка неторопливо подошла и, выбрав место, откуда ее хорошо будет видно и слышно, и важно спросила:

– Что лучше спеть?

– Спой русскую народную.

– Хорошо, – кивнула головкой, на минуту задумалась и неожиданно запела низким глубоким голосом «Вдоль по Питерской».

Все затихли, даже мальчишки, катавшие с жужжанием машинки, оторвались от своего занятия и подняли головы. Анечка пела хорошо, но явно подражала Фросе Бурлаковой, и так же пустилась в пляс. Тетя Дуся прослезилась, все хлопали в ладоши, а юная певица степенно раскланивалась.

– Я ж всегда говорила – артисткой будет!

– Ой! Мы же вам подарки привезли! Совсем забыла. Макс, тащи сумки!

Над подарками долго ахали и благодарили, в ответ Зина и Степан подарили огромный самовар с трубой и расписанным подносом.

Поздно вечером, когда все разошлись по комнатам и подруги остались, наконец, одни, они, не сговариваясь, пошли на террасу и залезли с ногами на диван.

– Валька, помнишь, мы так же сидели и делились секретами. Я все хотела в Москву уехать – жениха найти.

– А в Москву и ехать не пришлось – женихи и тут нашлись. Зина, я так счастлива, что и сказать не могу.

– И я…

– Однако, мы везучие.

– И не говори, подруга, – вздохнула Зинаида и, обхватив подружку за плечи, с хохотом повалила на диван.

К О Н Е Ц