Челюсть компьютерного ученого вдруг отвисла, словно его осенило. Тут же стиснув зубы, он посмотрел на Холла волком.

– Ты обещал не влезать в мой мозг. Теперь. Но ты уже побывал там, не так ли?

Холл промолчал, но виноватое выражение его лицо сказало все.

– Так вот ради чего была вся эта затея с бакалеей… Пока я маячил у груды яичных упаковок, ты перекапывал мои мозги экскаватором. Тогда-то и решил, что можешь мне доверять. Потому что знал, что можешь мне доверять.

– Это правда, – негромко проронил Холл. – И вот почему я знаю, что могу доверять тебе теперь. Ты хороший человек. Куда более добропорядочный, чем большинство.

Холл держал обещание не докапываться до глубоких мыслей и воспоминаний Альтшулера, но поверхностных мыслей ученого не воспринимать не мог. Хотя Алекс и был рад выслушать высокое мнение Холла о своей добропорядочности, он волей-неволей чувствовал себя изнасилованным. Холл прав, ему хочется убраться от него как можно дальше. Эта инстинктивная, глубинная реакция была очень сильна, и чтобы остаться на месте, ему требовалась немалая сила воли. Альтшулер гадал, как это Меган Эмерсон умудряется терпеть настолько долго. Не только оставаться в одной комнате с Холлом, но и наверняка куда ближе того…

Холл перешел к описанию радиуса действия своей способности от шести до десяти миль, как определенные мысли могут пробиться сквозь шум благодаря своей природной сущности или феномену вечеринки, и как он может перемещать фокус на мысли отдельного индивидуума и выделять их.

Потом Холл и Меган выдали множество соображений, которые обсуждали за обедом. Соображений об обществе и катастрофических последствиях экстрасенсорного восприятия, спущенного с поводка.

Но Альтшулера и не требовалось убеждать. Он соображал настолько молниеносно, что зачастую опережал их.

– Так зачем вы мне в этом признаётесь? – спросил Алекс, когда они закончили.

– Мне нужна твоя помощь, – вздохнул Холл.

– Отключить твое экстрасенсорное восприятие?

– Да; но есть и более срочный вопрос. Если экстрасенсорное восприятие – побочный эффект технологии имплантации, давать ей ход нельзя. Что означает отмену пресс-конференции во вторник и жирный крест на всей технологии.

Альтшулер моментально ухватил, что к чему.

– Хочешь признаться Кэмерону Файфу?

– Нет. Пока нет.

– Тогда с этим возникнут проблемы. Если Кэмерон не будет знать причины, нам нипочем не убедить его отозвать пресс-конференцию. А уж тем паче поставить на технологии крест.

– Это я понимаю, – подтвердил Холл. – Но теперь, когда знаешь и ты, над данной проблемой у нас работают уже три головы. Четыре, если считать твою за две, – добавил он с кривой усмешкой. – Так что давай пораскинем умишком пару минут.

– Ладно, – согласился Альтшулер и смолк на несколько секунд. – Первое и наименее важное на данный момент – подавить твои пси-способности. Можно попробовать ряд подходов, но нет никаких гарантий, что удастся отключить их без необратимого ущерба.

– А разве удаление имплантатов не достигнет цели? – поинтересовался Холл. – Почти наверняка?

– Может, да, а может, и нет. Есть две вероятных возможности. Быть может, это запускает точное, выверенное до микрона размещение четырех имплантатов, и так будет с каждым. Но даже если это так, их удаление может быть опасно для тебя. Методики неинвазивны, насколько нам удалось, но твои имплантаты расположены не просто на поверхности мозга. Они погребены довольно глубоко. Ни их размещение, ни их удаление невозможно осуществить, не причинив некоторого ущерба тканям мозга. Мозг весьма пластичен и способен восстанавливаться – и компенсировать ущерб, – но я видел твою медицинскую карту, Ник. Келвин Грей переставлял имплантаты десятки раз, пытаясь найти правильную конфигурацию. Он делал то же самое с двадцатью шестью другими, пока их мозги не были так измочалены, что они превратились в овощи или умерли.

– То есть, ты говоришь, что мозг Ника не перенесет дальнейшего надругательства, – заключила Меган.

– Я бы не рискнул. Вкупе с физическим надругательством его держали на постоянном пайке «Стиралки – сто девяносто», что еще больше испоганило химию его мозга. Даже мизерные повреждения, причиненные удалением его имплантатов, могут оказаться соломинкой, сломавшей спину верблюду.

– Но ты сказал, что есть и другие варианты, – с надежной в голосе произнесла Меган.

Кивнув, Альтшулер открыл было рот, но Холл перебил его:

– Ты сказал, что имеется две вероятных возможности появления у меня экстрасенсорного восприятия. Первая – точное местоположение имплантатов. А вторая?

– Что увлекательный маршрут, проложенный имплантатами по твоему мозгу, оказал кумулятивный эффект. Это может быть совпадением с вероятностью один на миллион. Если запуск экстрасенсорных способностей требует точного рецепта, точного пути, по которому Грей раз за разом перепахивал твой мозг; точного выходного электрического уровня; точного уровня повреждения нейронов, причиненного в результате; точной продолжительности их причинения в каждом положении и так далее, – может статься, что больше ни у кого их воспроизвести не удастся.

– А может требоваться точный путь, но продолжительность и все прочие факторы при этом будут некритичными, верно? – уточнила Меган. – Более терпимыми к мелким вариациям. Так что добиться искомого трудно, но можно.

– Верно, – подтвердил Альтшулер. – Мы на неизведанной территории. Возможно всякое.

– А Грей вел точные записи? – поинтересовалась Меган.

– Да. Что о нем ни говори, ученым он был блестящим.

– Нужно удалить их с его компьютера, – заявил Холл. – Ты можешь это сделать?

Алекс обдумал вопрос.

– Да. Но необходимо сохранить копию для собственного употребления. Она поможет нам распутать, что случилось с тобой, и позаботиться, чтобы это не повторилось. И потом, она может вывести нас на способ дать твоим способностям задний ход.

Обдумав это, Холл кивнул в знак согласия.

– А как насчет нашей непосредственной проблемы? – осведомилась Меган. – Пресс-конференции?

– Если веб-серфинг и порожденные имплантатами экстрасенсорные способности разделимы, – ответил Альтшулер, – то мы в шоколаде. Если нет – мы в жопе.

– Значит, остается уповать, что экстрасенсорные способности Ника – результат многомесячных экспериментов, а не текущей конфигурации, – подытожила Меган.

– Верно, – подтвердил Алекс. – Больше ни у кого снабженного этими имплантатами они никогда не пройдут тем же путем, что в мозгу у Ника. Теперь, зная их правильное размещение, мы будем ставить их прямо туда, и делу конец.

– И как же мы узнаем, какая возможность имеет место на самом деле? – не успокоилась Меган. – Компьютерной симуляцией? Моделированием на животных?