— Сука, ТАК ты ее ударил?

Вова схаркивал кровь, а потому ответил не сразу.

— Неееет, сильнее. До хруста. А ты, как баба бьешь.

Орлов прищурился, потом на его лице расползлась зловещая улыбка.

— До хруста, говоришь? Раз любишь хруст, я удовлетворю твое желание. Только вот я думаю, твой приятель более «дружелюбный», пропустим его вперед, вне очереди, а ты себя пока неплохо будешь чувствовать и в зрительном зале.

Это будет самая изощренная пытка — наблюдать за экзекуцией другого, понимая, что тебя тоже самое ждет впереди, если не хуже. Был ли Орлов сумасшедшим? В этот момент совершенно точно он был психопатом, маньяком без тормозов и без жалости.

Я открыла глаза, пытаясь прийти в себя, уставилась в белый потолок. Повернула голову, оглядываясь по сторонам: бежевые стены, тумбочка, рядом капельница. Повернулась в сторону окна, на кресле спал Глеб. Попыталась встать — голова закружилась и я со стоном рухнула обратно на подушку. Глеб тут же открыл глаза.

— Лежи. Тебе нельзя вставать.

— Я в больнице?

— Да.

— Давно?

— Второй день пошел.

— Что со мной?

— Ушибы, гематомы, переломов нет. Возможно, сотрясение мозга.

Он помолчал.

— Тебе принести чего-нибудь?

— Пить.

Глеб кивнул и направился к выходу, а мне внезапно стало страшно, что не вернется.

— Глеб, не оставляй меня, — тихо сказала.

Он остановился, подошел к моей кровати, присел и мягко взял за руку.

— Я тебя не оставлю. Больше не оставлю.

Поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

Пролежала я в больнице неделю. Глеб уезжал ровно для того, чтобы переодеться и тут же возвращался обратно. В его отсутствие со мной всегда кто-нибудь находился, не оставляя одну ни на минуту. Меня навестила Анька, она пришла в шок от моего рассказа, не переставая комплиментами сыпать в адрес Орлова. На третий день мне позвонила мама, рассказала про Катенка, про свои дела. Насчет больницы я ее в известность ставить не стала..

— Мам, через четыре дня Новый год, может приедете? Я билеты вышлю.

— Может, ты сама сюда? Отдохнешь от этой своей работы.

Я вскинула глаза на Глеба, он сидел около меня на краю кровати и что-то листал в смартфоне, делая вид, что не слушает мой разговор. Получалось так себе.

— Да у меня не получится приехать. По работе никак.

— А на Рождество?

Я вспомнила того мужчину из сна. Рождество — оно не за горами. Обычно, последние года я нетерпеливо жду встречи с ним. Обычно, но не сейчас. Я не хочу, чтобы приходил. А вдруг я ошиблась, вдруг мужчина из сна и Глеб — это не один и тот же человек? Я не хотела изменять Орлову даже во сне.

— На Рождество приехать? Секунду, мам.

Я прикрыла телефон рукой.

— Глеб.

— Да?

— Мама на Рождество приглашает, поедем?

Он пристально посмотрел мне в глаза, улыбка осветила его лицо.

— А то! Поедем, конечно.

— Мам, приедем.

Голос напрягся.

— Опять с этим своим приедешь?

— Эм, нет. Не с ним.

— А с кем тогда шепталась? — с любопытством спросила мама.

— Приеду и все расскажу. Хорошо?

Мама помолчала.

— Доча, скажи, он хоть порядочный?

— Порядочный, — улыбнулась.

Он ухмыльнулся.

— Любит тебя?

Судя по тому, как потемнели его глаза, он услышал. Я же закусила в нерешительности губу, не зная, что сказать. Он же мне не признавался. Глеб выхватил трубку из моих рук и, не отрывая от меня взгляда, произнес:

— Люблю. Я очень люблю вашу дочь.

Я приоткрыла рот, хлопая глазами, как кукла. А он продолжал разговор с мамой.

— Нас не представили, меня Глеб зовут.

Женщина тихонько засмеялась.

— Скорый какой, ишь ты. Вера Васильевна.

— Вера Васильевна, очень приятно познакомиться. Рад буду встрече с мамой любимой девушки.

— Приезжайте, коли так. Жду Вас на Рождество.

— Будем обязательно.

И Глеб передал мне трубку.

— Голос красивый, — резюмировала мама. — А сам, что за человек?

— Мам, приедем — сама расспросишь.

— Расспрошу, расспрошу. Даже не сомневайся! Еще одного Славика нам не надо! Кстати, а что с ним?

— Я пока не говорила с ним. Но поговорю, когда приедет.

Я повесила трубку и посмотрела на Орлова в упор.

— Любишь меня, говоришь? — немного ехидно спросила.

— Ты все слышала, — напряженно, оценивая мой тон.

— Да? А помолвка?

— А ты не торопишь события? Меня учили, что мужчина должен делать предложение женщине, а не наоборот, — сказал серьезно, а в глазах прыгали чертики.

— Я не про это! Глеб! Ну тебя! Не пытайся уйти от ответа! Что с твоей помолвкой?

— А что с твоим бывшим?

— Глеб!

— Поль, твой доктор сказал, что нервничать тебе нельзя, поэтому потом поговорим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Орлов, а так я, по-твоему, не нервничаю? — повысила тон.

— А чего нервничаешь? Я же тут, — видно, его разговор все больше забавлял.

— Дай-ка подумаю, — задумчиво уставилась в окно, постукивая пальчиком по губам. — И то верно! Чего это я, действительно, — перевела взгляд на него. — Время только с тобой трачу, а тут такой видный, молодой доктор ходит ко мне. Надо сконцентрироваться на нем. Вдруг у нас с ним большая и чистая получится, — как же мне нравилось его дразнить. Смотреть, как меняется его настроение, как по лицу бродят эмоции.

— Если бы не больница, госпожа Потапова, я бы вас перекинул через колени, отшлепал как следует и показал большую и чистую, — проговорил и посмотрел на мои губы.