Дорогой друг, нашедший этот тайник! Я положил сюда самое ценное, что у меня было, не имея возможности передать это своим наследникам, ибо злая судьба разлучила меня с ними. Надеюсь, ты с должным почтением отнесешься к памяти некогда славного рода князей Сосновских. Возьми золото, принадлежавшее прежде моей матери, подари его своей избраннице, и пусть оно станет фамильной ценностью твоего рода. Это чистое золото. И с особенным вниманием отнесись к фрегату. Он сделан из священного дерева и способен избавить человека от злых чар. Добра тебе, друг.

Князь Евгений Сосновский

– Евгений? – изумилась я. – Так кто же тогда Вадим?

Ника пожала плечами, небрежно бросила золото в мешочке на стол и раскрыла фотоальбом. Фотографии там были дореволюционные, под некоторыми стояли даты, имена и милые приписки типа «А это Маняшка и Юлинька» или «Ах, Лида, я в вас влюблен без памяти!».

Здесь были большей частью семейные фотографии, без толпы гостей. Но напрасно я выискивала на них человека с бакенбардами, похожего на Вадима, – его не было. Зато на последних фотографиях то и дело повторялось другое знакомое мне лицо. Тот самый человек с густыми темными бровями, которого показывал мне на фотографии Вадим, фигурировал здесь почти везде. Вот он держит на руках детишек, вот он едет на лошади… а вот он стоит рядом с красивой дамой, и под фото написано: «Вера и Евгений Сосновские».

– Так это он, что ли, тот самый князь?! А кто тогда человек с бакенбардами?

Человек с бакенбардами, похожий на Вадима, обнаружился на последней фотографии – не вклеенной, а просто вложенной под обложку альбома. Это была та самая фотография, где они стояли вместе с князем, но я только теперь обратила внимание на мрачный, недобрый взгляд этого человека. И с изнанки с нажимом было написано: «Этот дьявол сведет меня в могилу!»

– Теперь мне все ясно! – закричала я. – Вадим не князь, а его странный гость, тот самый, о котором мне он сам же и рассказывал. А князь… Милый, интеллигентный старичок из квартиры номер шесть, о котором говорила Тамара. Готова поспорить, это князь и был. Потому он и спрятал свои ценности там, недалеко от своего дома.

– Ну что, Лилька, забирай золото, – Ника толкнула мешочек ко мне. – Твое по праву.

– Не надо мне никакого золота! Вдруг на нем тоже какое-нибудь проклятие…

– Ну там же написано было – золото чистое. Значит, все будет в порядке.

– На заборе тоже много чего написано!..

– А можно еще раз посмотреть на фото, где князь с княгиней? – услышала я из-за спины голос Сашки. Оказывается, он уже вернулся и стоял рядом, пока мы листали альбом.

– Пожалуйста, – Ника открыла нужную страницу.

– Вам не кажется, что княгиня очень похожа на Лилю?

Мы уставились на фото. Переглянулись.

– Почти копия, – заявила Ника.

– Вы знаете, мне кажется, она похожа на мою бабушку, какой она была в молодости, у нас есть старые фото… – я вгляделась в лицо княгини.

– А если учесть, что княгиня, сбежав от мужа, увезла детей…

– …то значит, это золото по праву твое, – закончил Сашка и придвинул мешочек ко мне. – Она вполне может быть вашей родственницей. Тут другая печаль – куда девать фрегат, он же будет за ним охотиться! И стоит ли нам сегодня ложиться спать?

Тут поднялась Ника, взяла ножик и с размаху вонзила его в дверь. Затем вынула из стола другой ножик, открыла кладовку, где обнаружилась еще одна, забеленная, давно не открывавшаяся дверь, и воткнула его туда.

– Вот! Теперь сюда никакая нечисть не залезет. А что касается фрегата – я завтра отвезу его в монастырь к матушке Евдокии. Там он будет в безопасности.

– К какой еще Евдокии? – не поняла я.

– Этого вам знать не нужно. Есть вещи, не зная которых, легче жить. А теперь, дамы и господа, пора спать, а то уже светает.

Сашке она предоставила диван в гостиной. Едва его голова коснулась подушки, как он тут же отключился. Я накрыла его сверху пледом, какое-то время смотрела на его худое, измученное лицо и прошептала:

– Не бойся, здесь ты в полной безопасности.

– Ну что, Лилька, помнишь ту гадалку? – усмехнулась Ника. – Вот тебе и черное сердце.

– Бред все эти гадания! Я Вадима вовсе не любила, это действовали злые чары! Но теперь, когда я знаю, что он на самом деле не человек, а воплощенная Тень, они больше не подействуют. И зеркальце твое я ношу и не снимаю!

– А я разве о Вадиме говорю? – она ехидненько покосилась на Сашу.

– Ах ты!.. Ты на что намекаешь?

– На то, что о Вадиме ты теперь и не вспомнишь, ему нашлась более подходящая замена.

– Ну и нашлась, ну и что! – я дерзко подняла подбородок. – Но где ты тут видишь черное сердце? Никакое проклятие не сделает человека плохим, если он сам того не захочет. Вилор твой тому подтверждение, а тебе сердечко досталось не черное!

– Это да…

– А значит – бред все эти гадания!

– Бред так бред. Ложись спать.

Утром мы вышли из дома втроем. Я провожала Сашу на автобус – его мама жила на другом конце города. Мы по очереди несли кошку в «котовозке», болтали о разных разностях и не могли наговориться. Я подозревала, что мое провожание продлится до самого его дома.

А Ника шла рядом и несла плотно упакованный фрегат. Ее путь лежал на вокзал. Мы добросовестно проводили ее до электрички, посадили в вагон и убедились, что никаких сомнительных личностей туда не вскочило.

– Славная девушка, – глядя ей вслед, произнес Саша.

– Ага. Если дружишь с Никой Черной, то можно в жизни ничего не бояться. Знал бы ты, сколько ей приходилось сражаться со всякой нечистью.

– Оно и видно, про меня она сразу почуяла, кто такой.

– Да что ты такое говоришь! Ты остался человеком, несмотря ни на что! Слушай, – поспешила я сменить тему, – а что случилось с твоими друзьями? Где, к примеру, Ленька?

– Ленька? – Саша огляделся вокруг и указал на афишную тумбу. – А вот он.

Со свежей афиши улыбался во весь рот известный певец Ленечка Клубничкин.

– Так это он?!

– Да. А что, многие из нас стали известными людьми. И ты думаешь, Хозяин Теней один такой? Я знаю, что где-то есть и другие, страшнее и злее. Понятие «продать душу дьяволу» не просто так ведь появилось. Методы у них разные, а результат один – вот такие люди, чьи души проданы.

Я поспешила увести его от этой афиши и сменить тему разговора. Как и предполагала, в автобусе мы ехали вместе…

Шли дни, началась школа. Я ходила теперь с опаской, не расставаясь ни с солью, ни с зеркальцем. Но ничего плохого не происходило. Хозяин Теней словно забыл о нас – или, может, нанесенная ему Никой рана оказалась смертельной?