– Эй, детишки, вы что здесь делаете в такую пору? – голос резкий и строгий заставил нас всех вздрогнуть. На пороге домика стояла красивая женщина средних лет и сурово смотрела на нас.

– Мы… это… сейчас уйдем, – ответила я, а Ника ругнулась, выхватила из кармана щепотку соли и молча сдула в ее сторону.

И вдруг на моих глазах женщина начала меняться. Словно тень промелькнула и исчезла, и вместо красивой современной дамы на пороге стояла и скалилась на нас жуткого вида тетка с крючковатым носом, длинными зубами и большими черными глазами, в которых горела злоба. Она казалась неестественно высокой, вровень с дверью. Резким движением она протянула ко мне руку, схватила за плечо и дернула на себя. Ее рука была ледяной, я вывернулась, порвав при этом рукав.

– А-а!

Корабль из моих рук полетел на пол. Что-то хрустнуло, треснуло, отвалилось, и при этом нечто зазвенело по железному полу. Я отскочила в панике с визгом, но краем глаза заметила, что жуткая гостья смотрит не на нас, а на пол, и злоба в ее глазах сменяется удивлением и страхом.

На полу рядом с останками корабля лежал длинный, темный от ржавчины кривой нож. Я нагнулась, схватила его:

– Попробуй только тронь!..

А у самой зуб на зуб не попадал от страха. Но ведьма отступила, сделала шаг назад. Она боялась этого ножа!

Однако я заметила у нее за спиной какое-то шевеление. Она была здесь не одна. Ой! Я увидела, как на освещенной синеватым светом торцевой стене дома двигаются уродливые черные тени. Одна за другой они исчезали со стены и возникали перед нашим домиком наяву – зловещими черными фигурами…

– Держи кораблик, да смотри не разбей – толкнула меня Ника. – На, разбирайтесь со шкатулкой. А нож давай сюда! Воительница нашлась…

Нож перекочевал к ней, а фрегат ко мне. И в ее глазах тут же загорелся веселый азарт. Быстрым прыжком она настигла страшную гостью и метнула в нее нож. Он прошел через ведьму насквозь, как через туман, и вонзился в дверной косяк.

Ведьма взвыла и вдруг начала утончаться. Стала уменьшаться ростом и делаться прозрачнее, в точности как тогда на балу, пока совсем не растаяла.

А к порогу приближались цепочкой новые зловещие гости. Они уже не были похожи на нормальных людей, в темноте мелькали кринолины, длинные плащи, чья-то всклокоченная борода – и лица, изуродованные злобой лица.

– Какие гости, и все ко мне! Ну, подходите за угощением! – с веселым азартом Ника выдернула нож и бросилась на улицу. – Получи, красотка! Ах, какой плащик, жалко, что испорчу! – доносился оттуда ее голос, перемежающийся с чьим-то воем. – Эх, давно упырей не гасила! Ну куда же вы, сударь, как невежливо…

Я повернулась к Сашке, который полулежал неподвижно, привалившись к стене. И только широко открытые глаза следили за происходящим.

– Этих тварей не берет никакое оружие, – тихо сказал он. – Но было когда-то время – освящали ножи на бой с захватчиками. Освящал святой старец… Только таких клинков они и боятся. Князь и об этом позаботился.

Я нашла на палубе фрегата крышку люка, который легко открылся, стоило потянуть за ручку.

– Ладно, давай свою монету. Вот тебе и шкатулочка.

С огромным трудом, будто ему что-то мешало, Саша сунул руку в карман, через силу сгреб в кулак монету, а вот вытащить…

– Не могу. Как не моя рука, мешает что-то. Не дают мне…

– Не дают тебе управлять твоей же рукой?!

– Да. Сколько раз такое было, но сегодня особенно…

– А мы вот так, – я выудила из-за пазухи свой нательный крестик и приложила к его руке. Тут он застонал, с силой выдернул кулак из кармана и последним усилием швырнул монету в открытый люк фрегата.

В свете фонарика, который Ника присобачила на остатках печи, я с ужасом наблюдала, как от Сашкиной тени на стене отделилась другая, чуть заметная, бледная тень, тощая, сгорбленная, и медленно поползла восвояси, пока не исчезла, слившись с темнотой.

Сашка медленно поднялся на ноги. Глубоко вдохнул, шагнул к двери:

– Лиля, шаг назад!

Я с ужасом наблюдала, как в наше укрытие влезает уродливое существо размером с кошку. Сашка бесстрашно подошел и мощным ударом ноги отправил его в полет обратно в темноту.

Зловещий синеватый свет погас.

А через минуту явилась и Ника. Веселая, шальная, довольная. Нож она держала в вытянутой руке, и с него капнула кровь.

– Долго я их гоняла! Кто смог – убёг, а остальные…

– Это еще что такое? – кивнула я на нож. – У Теней крови не было, я видела!

– Ошибочка вышла, – Ника с тем же довольным видом стала вытирать его чем попало.

– Ничего ж себе ошибочка! Ты убила живого человека?!

– Не человека, и не убила, но живой оказался, гад!

– Кто?!

– Я думала, с ним будет как со всеми. Иду – а оно такое ползет мне навстречу. Ох и ро-ожа! Заикой стать можно!

– Да кто?!

– Хозяин этих, как его, Теней. Я же правильно поняла, как ты описывала – карлик такой уродский?

– Да…

– Ну я в него и запустила. Попала в ногу. А оно, вместо того чтоб чинно-важно развоплотиться, как остальные, завизжало – и деру! Хорошо, что нож выпал, а то жаль, классное оружие! Так, ребята, уговор: корабль вам – нож мне!

– Он будет искать корабль! – воскликнул Сашка. – Надо спрятать его…

– Так, ладно, поехали домой, – скомандовала Ника. – Пока таксист не удрал. Я, кажется, знаю место, где можно спрятать.

Прежде чем уйти, я вспомнила о разломанном ящике и заглянула туда. В нем, кроме фрегата, был большой бумажный сверток. Поколебавшись, я взяла его с собой.

Таксист оказался на месте. Окинув нас – перепачканных, лохматых, хорошо хоть Ника нож спрятала – взглядом, он, по счастью, не стал задавать вопросов. А когда вернулись, Ника прошествовала на кухню, оглядела ее и сказала:

– Елки-палки, ты смотри, они и тут побывали! О, листочка нет. Теперь понятно, как они нас там нашли!

В самом деле, когда мы уходили, на столе лежали блокнот и вырванный оттуда листок с адресом. Теперь листка не было.

– Нашли наконец вожделенный листочек, – сказала я. – И полезли в шестую квартиру, приняв букву Б за шестерку.

– Ну откуда Теням знать, что какой-то дурак когда-то присваивал собачьим будкам титул корпусов?

– Он был в курсе про этот корабль, но не знал, куда князь его дел! – сказал Сашка. – И искал долго. Слушайте, девочки, дайте матери позвонить. Она небось уже все морги обыскала!

Я дала ему свой мобильник и проводила в гостиную. А сама, вернувшись на кухню, вынула из сумки бумажный пакет, найденный в тайнике. Там оказались старинный семейный альбом и мешочек, где были золотые серьги, кулон и перстень. И ко всему этому была приложена записка тем же почерком, что и в блокноте, но дрожащей старческой рукой: