Айвэн сделал еще шаг назад, механик последовал за ним. Папиросу он выплюнул, чтобы не мешала, и шел вперед, не сводил с охотника глаз, будто пытаясь его загипнотизировать. Айвэн представил, как сейчас за спиной оказывается привлеченный шумом Дядюшка с какой-нибудь аркебузой в руках, и по коже побежали мурашки. Не-не, пора заканчивать. А то этот танец рискует хреново закончиться.

Решившись, он шагнул вперед, намеренно подставляясь и делая ложный выпад. Сделайсам отреагировал моментально. Шаг вперед, свист ключа, рассекающего воздух… По задумке механика, бой на этом должен был и закончиться. Закончиться размозженной башкой наглого трейсера, который сначала ночью не захотел отрубаться от подсыпанного в еду транквилизатора и отправиться в плен к атомитам, а сейчас еще и приперся наказывать честных хозяев общепита и дома отдыха. Должен был, да. Но закончился совсем по-другому: Айвэн резко нырнул вперед, падая на колено и пропуская ключ над собой, и снизу вверх резко вбил нож под нижнюю челюсть механика.

Сделайсам умер раньше, чем смог осознать это. Слишком легкая смерть для такого ублюдка. Но играться было некогда: Афродита уже поднялась на ноги, выдернула свое оружие из досок пола и, потряхивая ушибленной головой, слегка пригнувшись, двинулась на Айвэна.

Охотник отпрыгнул назад и подхватил оружие покойного Сделайсама: трубный ключ сейчас был уместнее ножа, пусть и боевого. Еще уместнее был бы дробовик с картечью, который расплескал бы ошметки красотки Афродиты по всему бару, но чего нет, того нет. С отвращением поморщившись от ощущения липкого пота покойного на ручке ключа, он ухватил его поудобнее, и подмигнул приближающейся Афродите.

— Давай, красотка, смелее. Потанцуем.

Однако обуздавшая ярость Афродита атаковать не спешила. Не сводя с охотника глаз, она медленно пошла по кругу, выбирая удобный момент для удара. Это Айвэну не понравилось. Потерявшая от ярости рассудок Афродита был не более, чем грушей с хорошо просчитываемой траекторией движения, но осторожная Афродита превращалась в опасного врага. Айвэн знал много коварных и не очень приемов, но ни один из них не был рассчитан на оборону против соперника, вдвое превосходящего по массе и вооруженного топором. Неверное движение — и она просто разрубит его, как мясник разрубывает тушу. Ну, Пиковый, ну, уродец дохлый! Накликал ему беду!

Взмах топора — и Айвэн едва успел отпрянуть назад, разминувшись с его лезвием в считанных миллиметрах. Еще взмах — и отпрыгнувший охотник едва не упал, наткнувшись на так не вовремя подвернувшийся стул. Трейсер пятился, выгадывая момент для атаки — и никак не находил его. Афродита медленно, но уверенно теснила его в угол бара, где преимущество врага в подвижности будет сведено к нулю.

Шаг назад, еще шаг, еще — и вот он чувствует лопатками стену. Афродита, понявшая, что ей удалось загнать жертву в тупик, кровожадно улыбнулась. И тут Айвэн резко поднял обе руки вверх и резко выбросил их вперед.

Мелькнула голубая вспышка, как всегда при использовании Дара — и огромная голова элитника, висящая не стене, врезалась в перекошенное лицо женщины, ошеломляя ее и сбивая с ног. Не теряя ни секунды, Айвэн прыгнул вперед и со всего размаха опустил свое оружие на голову Афродиты.

Чавкнуло, во все стороны брызнула кровь, но трейсер не остановился. Он бил снова и снова, пока его комбинезон не покрылся кровью и темными ошметками, а грузное тело на полу не перестало дергаться. Только тогда он выпустил ключ из рук, сделал шаг назад и окинул взглядом бар, превратившийся в самое настоящее поле боя.

Открывшейся картины не выдержал даже крепкий организм бывшего наемника. Желудок прыгнул куда-то вверх, и Айвэна вывернуло.

Рвало его долго. Кое-как отдышавшись и вытерев рот рукавом, Айвэн глубоко вдохнул, переступил через тело Афродиты, стараясь не смотреть, что осталось от ее головы и поднял с пола бутылку, которой его пытался оглушить Пиковый всего лишь несколько минут назад. Свернув пробку, охотник жадно присосался к горлышку, кадык под почерневшей кожей заходил вверх-вниз, проталкивая в желудок дорогущий вискарь, вкуса которого Айвэн сейчас вовсе не ощущал.

Оторвавшись, наконец, от бутылки, изрядно захмелевший охотник отшвырнул ее в сторону, нагнулся и с некоторым усилием вытащил из-под тела Афродиты топор. Брезгливо сморщившись, он вытер ручку о платье женщины, выпрямился, хрустнул шеей, и гаркнул так, что, кажется, аж задрожали стекла в рамах:

— Эй! Мизантроп, радиолюбитель недоделанный! Где ты, мать твою, прячешься? Я пришел за тобой!

Постоял, прислушиваясь. Ответа не было. Охотник хмыкнул, удобно уложил топор на плечо, и направился к двери, ведущей в служебные помещения.

— Ну, не хочешь по-хорошему — давай по-плохому. Итак! Раз-два-три-четыре-пять — я иду искать. Кто не спрятался — я не виноват.

Пинком открыв дверь, Айвэн сплюнул на пол и двинулся к виднеющейся в глубине помещения лестнице.

«Атомиты — иммунные, чей иммунитет сформировался при высоких уровнях радиации, связанной с переносом атомных электростанций и прочих опасных техногенных объектов (а также уже сформированные иммунные, подвергшиеся воздействию высоких доз ионизирующего излучения). При этом они частично теряют человеческий облик и разум, частично сохраняют. Самые успешные умеют пользоваться современным оружием и техникой, те, кто пострадали сильнее, теряют такие навыки, но могут использовать дубины, ножи и пр. Атомиты обычно плохо переносят прямые солнечные лучи и потому закрывают одеждой все тело, иногда носят очки. Их рацион в основном состоит из мяса животных и людей, зараженными питаются редко. Не могут долго существовать в местностях с низким радиационным фоном».

Из расширенного образовательного курса, рекомендованного для ускорения адаптации новых иммунных.

— Уф-ф, ну и тяжеленная, зарраза! — Айвэн опустил сумку на землю и уселся сам, привалившись к своей ноше спиной. Весу в сумке было не меньше сорока килограммов, и тащить ее почти два километра по лесу — то еще удовольствие. Если б не велосипед — не справился бы. А так — было тяжело, особенно учитывая, что пробираться пришлось тайком, стараясь не наделать шума, но вполне выполнимо.

Достав бинокль, Айвэн аккуратно пополз к опушке. К счастью, сосновый лес здесь был нерукотворным и старым, как следствие — достаточно густым, а местами даже непролазным. Обычные посадки проглядывались на много десятков метров, да и опушки там практически не бывало — ровные ряды сосен, уходящие вдаль, обрывающиеся резко, как ножом отрезало. Здесь же лес взбирался на вершину пологого холма и заканчивался густым кустарником, в котором так удобно лежать и наблюдать за лагерем врага.

За подходами к нему наблюдать тоже вполне удобно, потому Айвэн вначале тщательно проверился на предмет скрытых секретов, пасущих, таких, как он, умников. Вроде никого. По всей видимости, единственное, на что хватило атомитов — посадить дозор на ответвлении от основной дороги, чтобы смотреть за приближающимся транспортом. Дозор был организован так себе, и при необходимости Айвэн в два счета избавился бы от поста. Но делать это не стоило: кто знает, вдруг уродцы проявили бдительность и составили расписание выхода на связь? Снимет дозорных, те не выйдут в эфир в обозначенное время, и в лагере поймут, что происходит что-то нехорошее. А ему это совсем не нужно. По этой причине он и «Карателя» оставил за несколько километров от точки, обозначенной на карте Дядюшкой, отправившись дальше на велосипеде, обнаруженном в закромах «Оазиса». Там вообще много чего нашлось, но после беседы с хозяином этого шалмана, найденное совсем не удивляло.