– А если нет? – спросила она. – Что тогда?

– Не бери в голову. – Я растрепал ей волосы. – Живём один раз, поэтому наслаждайся каждым мгновением жизни и не думай о плохом.

– Кто бы говорил! – рассердилась она. – Ты живёшь второй раз и уже успел всё узнать и почувствовать. Я тоже хочу наслаждаться жизнью, а ты мешаешь! А если с тобой или со мной что-нибудь случится?

– Хочешь? – спросил я, заглянув ей в глаза.

– Хочу! Мне уже пятнадцать!

– Пятнадцать тебе будет завтра, – засмеялся я. – Что хочешь в подарок?

– Неужели не купил подарка?

– Конечно, купил, но могу купить ещё один. Знаешь, сколько я получу за книгу?

– Мне нужен не такой подарок!

– А какой?

Она наклонилась ко мне и прошептала на ухо.

– Я подумаю. А теперь иди сюда, я тебя поцелую. Пока они прилипли к телевизору, это можно сделать не один раз.

– Дай руку! – попросил я и, когда Люся её протянула, застегнул на запястье женские часы «Луч». – Это чтобы ты не опаздывала в школу.

– Золотые? – с завистью спросила Ольга.

– Позолоченные, – ответил я. – Мне слишком дорога твоя сестра, чтобы я дарил ей сейчас золотые вещи.

К её дню рождения мы готовились основательно. Его собирались отметить двумя семьями и пригласить Сергея. Сделать хороший стол на девять человек не так легко, поэтому я с Сергеем за день до праздника пробежался по гастрономам и купил всё что нужно, кроме спиртного. Надежда на словах упрекала, но я видел, что она довольна. Большую часть принесённого положили на балкон, прикрыв от птиц, остальное заняло место в холодильнике. А сегодня с утра к Черзаровым пришла моя мама, и женщины вдвоём быстро всё приготовили. Два стола поставили вчера, поэтому к нашему приходу всё уже было готово.

– Пошли к нам, – предложил я друзьям. – Отцы не придут раньше чем через два часа, а смотреть на это и нюхать…

– А чем займёмся? – спросил Сергей.

– Я сочинил новую песню, сейчас спою, а потом выслушаю критику.

– Когда ты успеваешь их сочинять? – удивился Сергей. – Люся, он не пишет тебе стихи? Как же так? Если хороший поэт, должен заваливать свою девушку стихами.

– Я завалю, – пообещал я. – Проходите в комнату. Песня посвящается создателям песен и называется «Плот». На маленьком плоту, сквозь бури, дождь и грозы, взяв только сны и грёзы и детскую мечту, я тихо уплыву, лишь в дом проникнет полночь, чтоб рифмами наполнить мир, в котором я живу…

– Здорово! – высказалась подруга.

– Точно, – согласился Сергей. – Не помню у тебя ни одной плохой песни. Только это опять не по возрасту. Петь не запретят, а недоумение останется. Откуда у мальчишки груз прежних ошибок?

– Во-первых, я уже не мальчишка и ошибок наделал… до фига! Можешь даже считать их школьными, за которые лепят пары. А во-вторых, я пою о создателях песен, а они в своём большинстве взрослые люди. Я ведь и в книгах пишу не о том, что видел или пережил лично. Чтение книг очень многое даёт!

– Да ладно, – примирительно сказал друг, – тебе виднее. Что почувствовал, то и сказал.

– Не интересно мне сочинять и петь детские песенки! Пусть у меня что-то будет не по возрасту, зато это для всех, а не для одних этих противнючек!

– Ты не любишь детей? – удивилась Люся.

– Детей нельзя любить, – заявил я. – Их можно только терпеть и выносить! Любить можно конкретного ребёнка или двух, но не весь этот кагал капризных и эгоистичных существ! Если заплачешь ты, для меня перевернётся мир, а если рядом будет орать и топать ногами малыш, пытаясь таким способом добиться своего, я просто заткну уши. Это если он чужой, мой в таком случае сразу заработает по заднице.

– И моих будешь лупить? – уточнила Люся.

– Обязательно, – ответил я, – если заслужат. С детьми нельзя по-другому. Их нужно ласкать и поощрять при хорошем поведении, и выбивать из них пыль при плохом. Ничего лучше кнута и пряника люди не придумали. Вот когда ребёнок будет знать слово «нельзя», тогда можно обойтись без битья. И бить нужно больно, но так, чтобы ничего не повредить. Я тебя потом научу. Самое главное – не обидеть без причины.

– Медвежье воспитание, – сказал Сергей. – Тебя самого часто лупили?

– Медвежье, – согласился я. – Так медведица своих медвежат и воспитывает. Хорошо себя ведут – вылижет от ушей до хвоста, а когда не слушаются, бьёт лапой! А как иначе, если все маленькие дети – это природные эгоисты и не понимают слов? А меня в детстве никто не бил, потому что я исключение из правил!

– Сейчас тресну! – замахнулась Люся. – Потому и готов всех лупить, что сам небитый. Я исправлю это упущение твоих родителей!

– Счастливые вы! – с завистью сказал Сергей. – Всё время рядом, и так же проживёте жизнь…

– А кто мешает тебе? – спросил я. – Родители Иры? Когда вырастет, она будет выбирать сама. Сказать, кого она выберет? Кстати, не хочешь увековечить свою любовь? Хорошо помнишь «Волкодава»?

– Почти наизусть.

– Не хочешь нарисовать иллюстрации к книге? Вместо кнесенки возьмёшь Иру, только её нужно нарисовать малость постарше и не такой худой. А с оформлением одежды, пейзажей и прочего я тебе помогу. И Иру запечатлеешь, и деньги заработаешь.

– Я не знаю, – заколебался он. – А какие сцены рисовать?

– Подумай сам. Если не надумаешь, подумаем вместе. Когда выйдет на работу отец?

– Уже скоро. Я тогда сильно перепугался. Надо бросать работу, а он не хочет.

Когда пришли наши отцы, состоялось вручение подарков. Потом сели за столы и принялись их опустошать. Люся время от времени с видимым удовольствием смотрела на мой подарок. Я знал, что выбирать. Все женщины любят красивое и блестящее, а если от него ещё есть польза… Праздновали до девяти вечера, потом матери занялись уборкой, а я ушёл с Люсей в её комнату.

– Когда будет то, что ты мне обещал?

– А что я тебе обещал?

– Ты обещал меня любить!

– Я это и так всё время делаю. Подожди, не дерись, давай поговорим. Как ты думаешь, почему я до сих пор не люблю тебя как женщину? Молчишь? Так вот, я не делаю это в первую очередь из-за того, что тебя люблю. Представь, что будет, если ты вдруг забеременеешь.

– Есть способы… – неуверенно сказала она, залившись румянцем.

– Есть, – согласился я. – Самый безвредный для женщин – это презервативы. Один результат такого предохранения сидит рядом с тобой. Родители жили тяжело и не хотели второго ребёнка. По их планам я должен был появиться позже. Пойми, что нет абсолютно надёжных способов. Ну испытаем мы близость. Думаешь, ты ограничишься одним разом? Аппетит приходит во время еды! Стоит тебе забеременеть – и мир рухнет. Отвернутся все, кроме твоей семьи. Если получишь образование, то только в вечерней школе и намного позже. Не знаю, что сделают со мной, но твои родители не пустят на порог. А другие… Люди злы и жестоки к тем, кто воображает, что им позволено то, что запрещено для остальных.