– Полиция расследует убийства лишь тогда, когда они уже совершены, Джордж, – ответил суперинтендант и сел. – Да и вокруг тебя творится немало плохого, так что ты мог бы и сам предупредить зло. Ты знал эту женщину? – Томас протянул толстяку карандашный набросок лица Ады, сделанный Агнес.

Тот взял его бледной, усыпанной веснушками рукой, пухлые пальцы которой казались лишенными костей.

– Да, я видел ее, – сказал сутенер спустя минуту. – Умная девчонка, с амбициями. Хотел взять ее к себе, да уж больно жадная она была. Хотела все деньги оставлять себе. А это опасно, мистер Питт, очень опасно. Это ее прикончили в Уайтчепеле, не так ли? Стоило ожидать! Но зачем же вам так далеко ходить, мистер Питт?

– Неужели я зря сюда пришел?

– Не очень остроумно. – Джордж покачал головой и выпятил нижнюю губу. – Вы тратите время напрасно, разве не так? Порасспрашивайте лучше ее нового сутенера; его зовут Костиган, как я слышал.

– Не знал, что ты такой сознательный гражданин. Ведь не задумываясь указываешь на коллегу, – сухо заметил полицейский.

– Хотя это кое-кому и не понравится, – назидательно просипел в ответ его собеседник, – но скажу прямо: немного острастки в работе с девчонками не помешает. Без этого нельзя, а то сядут на голову эти красотки; не успеешь опомниться, как обведут вокруг пальца. Но чтобы задушить кого из них – это уж последнее дело. Тут же вмешается полиция, вот как вы сейчас, а это для нашего дела плохо. – Он закашлялся, и его огромная грудь отозвалась застарелыми хрипами. В комнате стояла духота, высокие окна были закрыты, и, несмотря на строгий холодный цвет стен, их красивые чистые линии, высокий потолок и около полудюжины пальм в кадках, здесь пахло затхлостью.

– Почему же Костиган не просто припугнул ее, а пошел дальше? – настаивал Томас. – Зачем ее надо было убивать? Какая ему от этого выгода? Только дурак убивает курицу, несущую золотые яйца.

Джордж сделал брезгливый жест рукой:

– Зачем же так грубо, мистер Питт? Очень грубо!

– Так же грубо, как и вся ваша работа. Откуда тебе известно, что Костиган знал о похождениях Ады, о том, что временами она работала в западных кварталах и все деньги оставляла себе?

Толстяк пожал плечами, и по его грузному телу словно пробежала рябь, как по воде.

– Может, он следил за ней, – предположил он. – Это бывает в таких случаях.

– Если бы следил, то знал бы, когда она впервые покинула Уайтчепел, а это началось уже несколько недель назад.

Глаза Джорджа округлились:

– А мне откуда это знать?

– Может, кто-то донес на нее? – высказал предположение Питт, не отрывая взгляда от лица толстяка. Что-то мелькнуло на нем, чуть напряглись мускулы – этого Томасу было достаточно.

– Это ты сказал ему, Джордж, не так ли? – Суперинтендант произнес это скорее как утверждение, чем как вопрос. – Ада работала на твоем пятачке и отказалась платить тебе. Ты не натравил на нее Малыша Джорджи, чтобы самому избежать неприятностей, а рассказал обо всем ее сутенеру. Пусть, мол, сам с ней разбирается. А тот вместо острастки видишь как далеко зашел! Это твоя вина, Джордж, – беспощадно, словно вынося приговор, заявил полицейский. – Когда ты ему об этом сказал?

В комнате было душно, как в джунглях.

Толстяк вскинул бесцветные брови:

– В тот день, когда ее убили, но я тут ни при чем, мистер Питт. Вы не очень вежливы со мной. И несправедливы, а это нехорошо, хотя чего можно ожидать от полиции? Если бы правосудие…

Вскочивший со стула Томас посмотрел на него таким презрительным взглядом, что Жирный Джордж так и не решился закончить фразу.

– Костиган мешает тебе, не так ли? – с горечью, отдышавшись, спросил суперинтендант. – Он для тебя угроза?

– Едва ли. – Сутенер попытался рассмеяться, но задохнулся и засопел пуще прежнего. В конце концов он сильно и надолго раскашлялся. Его массивная грудь ходила ходуном в попытке втянуть глоток воздуха.

Питт, не испытывая к нему никакого сострадания, круто повернулся и покинул комнату, оставив толстяка, чье лицо побагровело от злости, самому справляться со своей одышкой.

Когда позже, в этот же день, Томас решил навестить Альберта Костигана, он взял с собой констебля Бинса. Зная район, они без труда нашли меблированные комнаты, где поселился сутенер Ады. Это было на Пламберс-роу, по другую сторону от Уайтчепел-роуд и Пентекост-элли. Дом был узок по фасаду и сер, как и все дома в этом районе, но комнаты Костигана оказались неплохо обставленными и вполне комфортабельными. Видимо, он любил уют и удобства, а кое-какие мелочи говорили о его пристрастии к хорошим вещам: газовые светильники в витых железных бра, новый ковер и красивый дубовый стол с откидной крышкой и раздвижными ножками.

Сам Альберт оказался невысок ростом и белозуб, с бледно-голубыми глазами навыкате, красивым носом и зачесанными назад волнистыми каштановыми волосами. На первый взгляд, если не заметить обиженного выражения его лица, настороженности и некой резкости движений, он чем-то напоминал Финли Фитцджеймса. Получи этот человек от судьбы шанс стать богатым и уверенным в себе да подучись хорошим манерам, он вполне мог бы сойти за двоюродного брата Фитцджеймса-младшего.

У Питта не было улик против Костигана, кроме слов Джорджа, которые, как свидетельство, ничего не значили. Чего могут стоить слова одного сутенера против другого? Обыск в квартире Берта ничего бы не дал, даже если бы в ней оказались вещи Маккинли. Это легко можно было бы объяснить.

– Вы все еще ищете, кто убил Аду? – с недовольством произнес Костиган. – Так ничего и не нашли? – Его презрение было очевидным.

– У меня есть несколько версий, – ответил Томас, усаживаясь в огромное и удобное кресло. Констебля Бинса он оставил стоять у двери.

Альберт тоже остался стоять, с неодобрением глядя на суперинтенданта.

– Вот вы как? Что еще вы мне скажете? – пробурчал он недовольно.

– А то, что убийство Ады, оказывается, связано с тем, что она наведывалась в район Гайд-парка, – не задумываясь, ответил Питт.

Сутенер, прекратив переступать с ноги на ногу, остолбенело уставился на него:

– Кто сказал, что она туда ходила? Я этого не говорил!

– Вы, очевидно, хотите мне сказать, что ничего об этом не знали? – с невинным видом изобразил удивление Томас. – Полно вам, мистер Костиган! Одна из ваших девиц ходит в богатые кварталы Лондона, уже примелькалась там и стала своей, а вы ничего об этом не знаете? Полагаю, вам с этого ничего не перепадало, а? – Полицейский улыбнулся. – Что, будет кому в этом квартале потешиться над вами?

– Конечно, я знал, – не выдержал Берт, вскинув подбородок. – Считаете меня дураком?! Я не спустил бы этого ни одной из моих девиц. Но убивать за такое не стал бы! Это глупо. Разве с мертвой что возьмешь? – Он не сводил своих больших глаз с Питта; в них были вызов и торжество, словно он одержал над собеседником победу в невидимом поединке.