и Екатерининской, нынешней Липской). Арсенальцы поставили два пулемета, один из которых нацелили на Александровскую улицу. Перестрелка продолжалась целый день. Наконец, арсенальцы навели пушку на школу прапорщиков и пулемет на окопы в Бутышевом переулке. Из школы прислали в Арсенал парламентеров, которые предложили: юнкера сдадутся, но при условии оставления им оружия. Иванов на это не согласился. Обстрел возобновили. Школа сдалась. Юнкеров разоружили, 180 человек взяли в плен{613}.

Из рассказов большевиков может создаться впечатление, что их победа в боях была чуть ли не предопределена. На самом деле, разумеется, исход боя до самого конца не был ясен. Как уже упоминалось, Центральная Рада формально соблюдала нейтралитет, но, считая штаб округа средоточием контрреволюции, склонялась к сотрудничеству с восставшими. Владимир Затонский вспоминал:

На второй день боев[31] Порш каким-то образом отыскал меня на явке (на Совской ул., помню, сидели мы), прислал записку, просит срочно зайти к нему в Центральную Раду, у него есть весьма важные сообщения, необходимы совместные действия…

Тон записки чрезвычайно тревожный и, видимо, искренний. Мне советоваться не с кем было, Иванов сидел в арсенале, остальные комитетчики под арестом. Я на собственный страх и риск решил пойти к Поршу. В кабинете у него застал тов. Муна (теперь председателя компартии Чехии <…>). Оказывается, штаб вызвал и сумел провести в Киев <…> целую чешскую бригаду.

Радовцы перепугались возможности нашего полного разгрома, так как у них не было сомнений, что штаб, одолевший нас, немедленно примется за них, и Порш предложил мне заняться совместно нейтрализацией чехов. Я принял предложение. Порш, хороший оратор и литератор, быстро набросал проект воззвания <…> Муна тут же перевел на чешский язык, и прокламацию отправили печатать. Через несколько часов она уже была распространена в бригаде{614}.

Украинский текст, вероятно, этой же самой листовки сохранился:

Товариші вояки! Чешська революційна армія організується тільки для того, щоби воювати проти Австрії за свободу й самостійність Чехії.

Коли в Росії повстала революція і предбачувалась можливість внутрішньої політичної боротьби і заколотів, було заключено між Тимчасовим урядом і головою чешсько-словацької національної Ради проф. Масариком умову, що чешська армія не повинна уживатися для внутрiшньої боротьби в Росії. <…>

Тепер знов відбуваються грізні події; внутрішня боротьба між політичними партіями російськими досягає найвищого напрудження й вас прислано для введення порядку.

Товариші! Брати! Пам’ятайте, що ви є гостями російських народів, і ви не маєте права бути суддями між російськими партіями.

Домагайтеся від свого начальства, щоби вас зараз було повернуто назад, бо инакше грозить небезпека, що чешська армія проллє свою кров на улицях Київа, не в боротьбі з нашими зовнішніми ворогами, а в боротьбі з українським і російським народами.

Товариші! Брати! Не допустить цього, щоби ваші рушниці були забризкані слав’янською і пролетарською кровью.

Листовку распространили уже к ночи. Согласно Затонскому, поначалу она не возымела должного эффекта. Чехи ответили, что «не позволят Штабу обижать Раду, но считают своим долгом разделаться с большевиками, разрушающими фронт». Успели чехи повоевать и с украинцами: 30 октября (12 ноября) между ними произошло целое сражение на углу Большой Васильковской и Караваевской (то есть на нынешней площади Толстого); сообщали о трех убитых и до десяти раненых{615}. В тот же день, в ходе боев с арсенальцами, потеряв командира полка (по другим сведениям – ротного командира{616}), нескольких офицеров и около 100 рядовых убитыми{617}, чехи разбежались. Еще часа через два они «прислали в Раду делегацию, сообщив, что они, пожалуй, согласны не вмешиваться во внутренние дела России»{618}.

На рассвете 31 октября (13 ноября) авиапарковцы и понтонеры совместными силами атаковали последний бастион юнкеров – Николаевское училище. Юнкера не выдержали атаки и частично разбежались по склонам у Аскольдовой могилы, частично сдались в плен в помещении училища. Далее авиапарковцы с Александровской улицы, а понтонеры с Козловского спуска атаковали дом командующего войсками и Мариинский парк. Юнкера не выдержали стремительного напора, бросили окопы и отступили к штабу округа. Большевики продолжили преследовать их до Банковой улицы, заняли здание банка, задержали там охрану из офицеров так называемой «золотой гвардии»{619} и отправили их на гауптвахту.

Итак, почти двое суток боев обернулись не в пользу представителей бывшего Временного правительства. Штаб округа попросил о перемирии для переговоров. Здесь же и пригодились задержанные в банке офицеры – в качестве козыря на этих переговорах{620}.

Того же 31 октября (13 ноября) была создана «Комиссия по выработке условий прекращения военных действий в гор. Киеве». В нее вошли представители всех тогдашних значимых организаций: Центральной Рады, Совета рабочих депутатов, Совета солдатских депутатов, Генерального военного комитета, Комиссариата Временного правительства, городской думы, Революционного комитета, Всеукраинского военного съезда и казачьего съезда (оба эти съезда в то время подходили к концу) – всего 33 человека. Председателем комиссии стал Григорьев 1 – так в протоколе назвали председателя Совета солдатских депутатов Никифора Григорьева, чтобы не путать его с Григорьевым 2-м – доктором Николаем Григорьевым, который тоже был членом комиссии, от Комиссариата. Были также Иванов 1 (от президиума Совета солдатских депутатов) и Иванов 2 (Андрей Иванов, от Революционного комитета).

Комиссия собралась в здании городской думы. Заседание в 17 ч. 25 мин. открыл Григорьев 1. Первое, естественное предложение состояло в том, чтобы выяснить условия сторон. Были высказаны:

А) Условия Центральной Рады: Все гражданские власти должны подчиняться Раде. Освобождение большевиков. Расследование событий до дворце. Перевод города на мирное положение. Вывод частей, которые были введены в город в связи с событиями. Контроль над штабом округа.

Б) Условия Революционного комитета: Освобождение большевиков. Разоружение частей, принимавших участие в разгроме дворца. Замена охраняющих город частей. Арест комиссара Кириенко.

В) Условия Совета солдатских депутатов: Реорганизация штаба, контроль над его деятельностью. Освобождение большевиков. Вывод войск, которые были введены в город в связи с событиями. Назначение следственной комиссии.

Г) Условия Комиссариата: Передача власти в городе городскому самоуправлению. Штаб округа, комиссары, войска, верные Временному правительству, желающие уйти с полным вооружением и снаряжением, выходят из города. Все общественные и военные организации Киева обязаны оказывать полное содействие Временному правительству (!).

Итак, все, кроме сторонников не существовавшего уже пять дней Временного правительства, настаивали на освобождении большевиков. Правда, Затонский{621} и Иванов{622} утверждали, что для скорейшего решения этого вопроса они прибегли к ультиматуму: если, дескать, через полчаса все арестованные не будут освобождены, начнется обстрел штаба. Как раз в