районе Рима. Монументальное здание с прекрасным садом, где Отто побывал 26 мая. Ныне на вилле располагается генеральный совет организации сестер — служительниц Иисуса Милосердного и дом престарелых, где обитают сорок две старушки-католички. На сайте помещен портрет улыбающегося папы Франциска и описание заведения с обстановкой «истинной семьи», где дамы в возрасте будут «чувствовать душевный покой и счастье в последние годы жизни».

Волленвебер, юрист по образованию, поступил на службу в МИД рейха в 1935 году. Работал в Люксембурге и в Берлине, а с 1940 года до конца войны — в Риме, в представительстве рейха в Ватикане. Дорос до второго секретаря, третьего номера в посольстве, при Эрнсте фон Вайцзеккере, которого в апреле 1949 года, когда Отто приехал в Рим, судил в Нюрнберге за преступления против человечества американский военный суд: его обвиняли в депортации в Освенцим французских евреев. Среди адвокатов Вайцзеккера был его сын Рихард, будущий президент ФРГ.

После войны Волленвебер короткое время сотрудничал с британской контрольной комиссией в Берлине, а потом был ненадолго интернирован в лагере союзников на Сицилии. После освобождения поступил на дипломатическую службу ФРГ и служил в Испании, Мексике, Доминиканской Республике и на Мальте. Женился на дочери немецкого дипломата, не принявшего нацизм и подавшего в 1934 году в отставку[713]. У Волленвебера было два пасынка, Михаэль и Йорг.

Волленвебер располагал, видимо, доступом к папе Пию XII — об этом можно судить по ряду донесений о событиях утра 16 октября 1943 года, когда начались облавы на евреев Рима с целью их депортации. Согласно одному из донесений, княгиня Лоренца Пиньятелли[714], жившая на окраине Рима, приняла срочный телефонный звонок: ее приглашали к папе, с которым она была знакома еще в его бытность учителем. Ее просили незамедлительно ехать в Ватикан.

Она попросила Волленвебера отвезти ее с озера Альбано в Рим. Сначала они побывали в еврейском гетто, чтобы взглянуть, что там происходит, а потом отправились в Ватикан, в личную молельню папы Пия XII. По словам княгини, папа звонил при ней германским властям и просил немедленно прекратить аресты и депортацию[715]. Так и произошло, но 1023 евреев все же успели отправить в Освенцим[716]. Из них вернулись назад всего шестнадцать.

В дело был замешан епископ Худал[717]: он написал письмо о дурных последствиях для отношений Ватикана и Третьего рейха в случае, если депортации продолжатся. В его воспоминаниях содержится упоминание о «Dr. W» и предложение назначить его посредником, «чрезвычайным уполномоченным», для улучшения отношений между Третьим рейхом и Ватиканом[718]. Епископ хотел назначения на эту позицию высокопоставленного дипломата вроде него самого, способного напрямую обращаться к папе.

Вот и все, что я узнал о Карле-Густаве Волленвебере. С ним ли провел Отто первый выходной июля, был ли Волленвебер как-то замешан в его гибели? В американских архивах я нашел всего одно упоминание Волленвебера, документ от января 1950 года[719]. В нем он назван «правой рукой» епископа, работавшим после войны над «восстановлением» германского посольства при Святом Престоле, и «любимцем» бывшего немецкого посла Диего фон Бергена, отозванного в феврале 1943 года в Берлин за недостаточное нацистское рвение. В документе ЦРУ прошлое Волленвебера названо «мутным и продажным», но без доказательств; там же высказано предположение, что он пытается снова утвердиться в Риме, «эксплуатируя» влияние некоего высокоумного, но неназванного «князя Церкви».

Если бы это был тот самый «старый товарищ», с кем Отто провел тот июльский выходной, то Волленвебер должен был иметь жену-итальянку и дочь в возрасте четырех недель. Я нашел в Коннектикуте бывшую жену одного из двух пасынков Волленвебера. Та проявила дружелюбие и готовность помочь. По ее словам, она несколько раз встречала Карла-Густава, но речь о войне у них никогда не заходила. «Он был тихим и смирным человеком»[720]; ее бывший муж Михаэль, один из двух его пасынков, не был с ним близок: «Мы с мужем никогда о нем не говорили». Второй пасынок, Йорг, не проявил желания со мной общаться, зато передал кое-какие сведения, оказавшиеся решающими.

«Волленвебер был нашим отчимом, — написал мне Йорг, — с 1953 года, когда за него вышла наша мать»[721]. Он подтвердил другие подробности: что отчим перешел из протестантизма в католичество и был «очень близким другом папы Пия XII». В конце войны Ватикан предоставил убежище ему и еще двум высокопоставленным фигурам из германского посольства; тех интернировали потом в лагеря союзников. Четвертым по значимости сотрудником посольства был Сигизмунд фон Браун, брат Вернера фон Брауна, участника разработки ракет Фау-2, переехавшего впоследствии вместе с другими немецкими учеными в США. Жена Сигизмунда была беременна, поэтому Волленвебер, тогда еще холостой, занял его место в лагере для интернированных в Сицилии.

Даже эти ограниченные сведения — дата женитьбы и отсутствие других детей — ясно доказывают, что не он был тем «старым добрым товарищем», с которым Отто купался в озере Альбано. Гипотеза не подтвердилась, никаких свидетельств о сотрудничестве Волленвебера с американцами не нашлось.

38. Корпус контрразведки

Наличие в американских архивах дела Волленвебера позволяло предположить, что там имеется и другая полезная информация. Ввиду объемности и сложного устройства архивов ЦРУ и других организаций мне потребовался опытный проводник. Я обратился к профессору университета Флориды в Гейнсвилле Норману Годе, много пишущему о контактах американских разведывательных служб и бывших нацистов на основе рассекреченных материалов американской разведки. Особенно внимательно я прочел книгу, в которой он выступил соавтором, о вербовке американцами известных офицеров СС и гестапо, предпочтительно из числа имевших опыт в разведке[722]. Одним таким эсэсовцем был «лионский палач» Клаус Барбье, чьему побегу в Южную Америку помогли деятели Ватикана.

В книге профессора Годы говорится об организационной структуре американской разведки в Западной Европе в то время, когда Отто появился в Риме. Активнее всего тогда действовал Корпус контрразведки американской армии (CIC). В этой связи мне припомнилась одна строчка в воспоминаниях Шарлотты: «За мной день и ночь следил CIC, пытавшийся выйти на моего дорогого мужа Отто»[723]. Других организаций Шарлотта не упоминала.

Корпус контрразведки появился в 1942 году[724], но его зачатки возникли еще в Первую мировую войну. До мая 1945-го он занимался всеми аспектами военной разведки, потом его задачи были расширены и включили поимку нацистов во всей Европе. Так Корпус возглавил денацификацию — усилия по превращению бывших нацистов в добропорядочных граждан. В процессе этой деятельности организация, столкнувшись с угрозой, якобы исходившей от Советского Союза, стала