– Вообще-то, я просила бабушку больше тебе его не давать. Я надеялась… – Я надеялась, что Кэсси увидит очередной пророческий сон, а потом сообщит мне какие-то новые подробности об ожидающей меня опасности, но говорить об этом вслух я не стала.

Кэсси удивленно посмотрела на меня.

– Но бабушка сказала, что для меня может быть опасно, если я не буду пить этот ее чай.

Я несколько раз моргнула. Такого поворота я не ожидала.

– А бабушка не объяснила – почему?

Кэсси несколько раз качнула головой.

– Мама, ты мне сегодня почитаешь?

– Конечно, милая. – Я поцеловала ее в лоб, мысленно завязав себе узелок на память: не забыть утром выяснить с бабушкой, почему Кэсси должна обязательно пить успокаивающий настой и какая опасность ей грозит, если она не станет этого делать.

– Иди, выбирай книжку, а я только проведаю бабушку и сейчас же вернусь.

Дверь бабушкиной спальни была приоткрыта. Я распахнула ее пошире и проникла в комнату, стараясь не шуметь. Из коридора в комнату просачивалось достаточно света, чтобы я видела: бабушка лежит на спине, а ее голова и шея глубоко вдавились в подушки. Во сне она слегка похрапывала, но в этом не было ничего страшного – в ее возрасте это было нормально.

Я немного постояла над ней, потом осторожно, стараясь не разбудить, убрала с бабушкиного лба упавшую на него прядь волос. Даже в полутьме я видела, как беспокойно движутся под веками ее глазные яблоки и рефлекторно подрагивают губы.

«Почему ты закрылась от меня двенадцать лет назад? Почему решила спрятать от меня свои мысли? – машинально подумала я. – Что ты от меня скрываешь?»

Я так сильно беспокоилась за здоровье бабушки, что после непродолжительного колебания все же решилась использовать свойственные женщинам нашего рода способности, чтобы лучше разобраться в ее нынешнем состоянии. Мне потребовалось всего мгновение, и вокруг бабушкиного тела уже вспыхнул насыщенный желтый ореол, похожий на солнечные лучи. Эта картина была настолько красивой, что я чуть слышно ахнула. За много лет я успела позабыть, как выглядит бабушкина аура в действительности, и теперь, когда я снова ее увидела, то сразу вспомнила нашу первую встречу, наш первый серьезный разговор, когда мы вместе пили на кухне горячий шоколад.

Я перевела взгляд на бабушкино лицо – на тонкие, красноватые веки, под которыми продолжали тревожно метаться из стороны в сторону ее глаза. Усталость и возраст сделали свое дело, защитные барьеры ослабли, и я увидела, что аура вокруг бабушкиной головы выглядит не такой яркой. Она как будто мерцала, то вспыхивая, то затухая, то и дело окрашиваясь в изжелта-горчичные и зловещие грязно-коричневые тона, становясь похожей уже не на солнечные лучи, а туманную дымку над болотами.

Это могло означать только одно…

Болезнь.

«Ах, бабушка, бабушка!..» Я погладила ее по руке, начиная понемногу сознавать, насколько усложнилась моя собственная ситуация. Я знала, что мне нельзя оставаться в Пасифик-Гроув. До тех пор, пока Кэсси не сообщит мне хоть какие-то подробности о подстерегающей меня беде, единственным способом ее избежать было уклоняться от ситуаций, в которых пророчество могло бы осуществиться. Иными словами, и я, и моя дочь – мы обе чувствовали бы себя гораздо спокойнее, если бы оказались вдали от любых водоемов, в которых можно было хотя бы теоретически захлебнуться, но как осуществить это на практике, я не знала. Вернее – знала до недавнего времени, но не теперь… Я просто не могла бросить бабушку, оставить ее один на один с болезнью, которая оказалась куда серьезнее, чем я подозревала.

«Что делать? Что мне делать?!»

Этот вопрос крутился и крутился у меня в голове, словно водоворот, готовый захватить меня и утянуть на дно.

«Ладно, еще одна ночь у меня есть…» – уговаривала я себя. Мне действительно нужно было только одно – чтобы Кэсси хотя бы еще раз увидела вещий сон. Мне нужна была всего одна ночь, чтобы понять: уезжать или оставаться и стоит ли вообще предлагать бабушке отправиться с нами в Сан-Луис-Обиспо. Ведь если ее болезнь зашла слишком далеко, переезд мог оказаться для нее небезопасным.

Одним словом, теперь все зависело от Кэсси.

И, стоя в полутьме бабушкиной спальни, я вознесла беззвучную молитву Господу, чтобы Он помог мне найти ответы на мои вопросы до того, как настанет роковой день.

Пятница…

Среда.

Утро.

На следующий день, после необычно раннего завтрака, который я приготовила из бабушкиных запасов овсяных хлопьев и молока, мы с Кэсси сходили к Оуэну и получили от него подробные инструкции относительно того, как следует обращаться с его проказливыми питомцами. Потом Оуэн уехал по своим делам, а мы вернулись домой. Кэсси почти сразу убежала на двор, где она заметила промелькнувшего за кустами Фрэнки, а я решила выпить на кухне крепкого кофе.

Бабушка уже встала. Она занималась мелкими кухонными делами, то и дело жалуясь мне на беспорядок, который образовался на чердаке коттеджа после ремонта. Старая мебель, вышедшая из моды ветхая одежда, банки с остатками засохшей краски и прочие строительные мелочи давно пора было выбросить, но у бабушки, что называется, не доходили руки.

– Все это уже ни на что не годно, – ворчала бабушка. – Только пыль собирается!

Я слушала ее ворчание, а сама думала о появившихся в ее ауре посторонних цветах, которые я наблюдала вчера вечером, о печати усталости, которая отчетливо проступала на ее лице. Поначалу я приписывала бабушкину бледность и быструю утомляемость ее далеко не молодому возрасту, но теперь я убедилась, что дело в другом.

– Может быть, сегодня тебе лучше отдохнуть? – предложила я.

– Со мной все в порядке, – отозвалась бабушка. В руках у нее была грязная сковорода, которую она несла в мойку – не слишком большая и не особенно тяжелая, но я видела, с каким трудом бабушка удерживает ее на весу. Наконец она опустила сковороду я раковину, и я услышала громкий металлический лязг, словно в последний момент посудина все-таки вырвалась из ее ослабевших пальцев.

Я вскочила.

– Давай я помогу!..

Не сказав ни слова, бабушка отступила в сторону, но садиться не стала. Пока я скребла и чистила сковороду, она стояла рядом, тяжело опираясь на плиту. Только сейчас я заметила, что бабушка надела домашний халат прямо на ночную рубашку, что было для нее непривычно.

– Обещай мне, что сегодня будешь отдыхать, – повторила я чуть более настойчивым тоном.

– А знаешь, это не такая уж плохая идея, – согласилась бабушка после небольшого молчания, в продолжение которого она задумчиво теребила стеганый рукав халата. – Пожалуй, после обеда я действительно ненадолго прилягу. – Она посмотрела на меня. – Ты сегодня будешь встречаться с Офелией?