Если Малкольм и Алексис действительно покинули город,оставалось только вернуться в Сан-Франциско и ждать, когда Алексис даст о себезнать. Вечером она поделилась с Сэмом своими соображениями, и на следующее утроУинфилды уже ехали домой.

Всю дорогу Эдвина думала о своей сестре, а Фанни решила, чтово всем виновата именно она, потому что ей не пришло в голову попытатьсяудержать Алексис в отеле или обратиться за помощью к Эдвине.

— Ну что ты, глупая, — Эдвина безуспешно пыталасьутешить сестру. — Ты ни в чем не виновата. Алексис уже взрослая и самадолжна отвечать за собственные поступки.

— А если она не вернется? — Фанни заплакала, иЭдвина не находила слов, чтобы успокоить ее.

Алексис непременно вернется… но когда, как и в какомсостоянии? Нет, все-таки лучше думать, что она с Малкольмом, чем пребывать вполной неизвестности.

Алексис позвонила только на третий день, когда Эдвина ужесовсем обезумела от горя. Было десять часов вечера.

— Боже мой, неужели ты не понимаешь, что с намипроисходит? Где ты?

Голос Алексис дрожал. Она долго не решалась набрать номер,но даже Малкольм считал, что необходимо позвонить домой.

Эта неделя оказалась худшей в ее жизни. Сначала Алексисрвало в поезде, и она думала, что умирает, а потом Малкольм заявил ей, что онапроспала всю свою брачную ночь. Он сказал, что перед тем, как сесть в поезд,они поженились, и всю ночь занимался с ней любовью, дабы подтвердить сказанное.Все оказалось так ужасно, совсем иначе, чем она думала, и Алексис не моглапонять, зачем согласилась выйти за него замуж.

Малкольм вел себя совсем не так, как в Лос-Анджелесе,говорил только о фильмах, в которых они станут теперь сниматься, и, несмотря навнешний лоск, при ближайшем рассмотрении показался ей совсем старым.

— Со мной все в порядке, — сказала она слабымголосом, но даже по телефону ее слова звучали не слишком убедительно. — Яс Малкольмом.

— Ну, это я уже поняла, — сказала Эдвина соблегчением. — Но почему? Чего ради ты устроила нам такой спектакль? Зачемты соврала мне тогда?

— Я не врала. Я действительно почти не говорила с нимна свадьбе, — начала оправдываться Алексис — Я танцевала с ним один раз, имы договорились пообедать вместе.

— Где ты сейчас? — По голосу сестры Эдвинадогадалась, что Алексис плохо. Теперь у Эдвины не осталось никаких иллюзий поповоду случившегося.

— Я в Нью-Йорке. — Алексис явно нервничала.

Эдвина перевела дыхание. Слава богу, сестра хотя бы жива издорова. В первую минуту она подумала связаться с Джорджем, но так не хотелосьпрерывать его свадебное путешествие.

Она решила сначала попытаться вызволить сеструсамостоятельно, а если ей это не удастся, призвать на помощь Джорджа. Болеевсего Эдвина хотела избежать огласки. Нужно предупредить Сэма, что Алексиснашлась, потребовать от Фанни и Тедди, чтобы они держали язык за зубами иничего не говорили Джорджу. Чем меньше посвященных, тем лучше. Пока можноограничиться этим.

Она продолжила разговор с Алексис.

— А где в Нью-Йорке? В каком отеле?

— В отеле «Иллинойс». — Алексис назвала адрес.Это, конечно, не «Плаза» или «Ритц-Карлтон», но Малкольм Стоун и не принадлежалк тем людям, которые селились в подобных отелях. — Послушай, Эдвина… —Голос Алексис задрожал, она понимала, какой болью отзовутся ее слова в сердцеЭдвины, но не сказать об этом она не могла:

— Я замужем.

— Что? — Эдвина не хотела верить своимушам. — Это правда?

— Да, мы поженились перед тем, как сесть напоезд. — Она не сказала, что в ту ночь была пьяна и мало что помнит. Онапросто решила поставить сестру в известность.

— Ты собираешься домой? — Эдвина поклялась себе,что сделает все, чтобы расторгнуть этот брак, но сначала Алексис должна былавернуться.

— Я не знаю… — растерянно ответила та. — Малкольмхочет попытаться найти работу в театре.

— Ради бога, послушай… — Эдвина закрыла глаза и быстроприкинула в уме возможные варианты. — Никуда не уезжай. Я приеду, чтобызабрать тебя.

— Ты скажешь Джорджу? — В голосе Алексис звучалосмущение.

— Нет-нет. Я никому ничего не скажу. И вы с Малкольмомтоже помалкивайте. Чем меньше людей узнают об этом, тем лучше. Я привезу тебядомой, и мы покончим с этой дурацкой историей, расторгнем брак. — Надо ещемолить бога, чтобы все обошлось без «подарка через девять месяцев», каккогда-то выразился Джордж. — Скоро я буду в Нью-Йорке.

Они простились.

Внезапно Алексис пожалела о звонке. Скоро Эдвина появитсяздесь, начнутся упреки, нотации и нравоучения…

Малкольм вновь стал очень нежным, ей все больше нравилосьзаниматься с ним любовью, а возвращаться в Калифорнию совсем расхотелось.Конечно, он мог бы найти отель получше и в его поведении многое не устраивалоАлексис, например, способ, которым он вывез ее из Лос-Анджелеса, но теперь онибыли вместе, и временами ей казалось, что она его любит. Он все-таки красивый,хотя у него и дрожат руки, когда перепьет. Но он добр и ласков с ней, а крометого, он представляет ее как свою жену, и она чувствует себя такой взрослой.

На следующий день Алексис окончательно решила невозвращаться. Она позвонила в Сан-Франциско, но оказалось, что Эдвина ужевыехала.

— Лекси, зачем ты это сделала? — рыдала в трубкуФанни. — Как ты могла так поступить?

Алексис затрепетала, почувствовав, как рука Малкольмаскользнула по ее бедру.

— Мы будем вместе сниматься, — сказала Алексис,словно таким объяснением разрешались все проблемы. — И я хотела выйтизамуж за Малкольма.

У Фанни перехватило дыхание. Эдвина не сказала ей, что онипоженились. Она знала только, что Лекси сейчас в Нью-Йорке.

— Что? Ты замужем? — Фанни не могла сдержатьизумления, а Тедди с интересом прислушивался к разговору.

Внезапно Алексис вспомнила, что обещала Эдвине молчать.

— В некотором роде.

Интересно, если сказать всем об этом, тогда Эдвина не сможетрасторгнуть брак? Или все-таки сможет? Как все сложно и непонятно! Алексисрешила, что явно поторопилась со звонком, и сказала об этом Малкольму, которыйи без того ходил весь день мрачный, потому что все его попытки найти работупока ни к чему не привели.

— У меня есть интересное предложение, — заявил они, расстегнув на ней блузку, повалил на кровать.

В Чикаго Малкольм купил ей кое-что из недорогой одежды, чемуАлексис весьма обрадовалась.

Они снова занялись любовью, а потом он надолго ушел ивернулся лишь вечером с двумя билетами в кармане. Малкольм был так пьян, чтоедва держался на ногах.