Это было слишком! Это оказалось последней каплей.

Она окончательно утратила выдержку. Она рычала зверем и извивалась змеей, остро ощущая свою беспомощность.

Было от чего впасть в отчаяние! Сильная колдунья и опытная ворожея, кем она стала теперь? Живым, но ни на что не способным бревном, над которым всякий сможет глумиться, сколько и как пожелает.

«Зачем?! Зачем?! Зачем?! — мысленно кричала она. — Зачем ты делаешь все это?!»

«Избавляю тебя от соблазнов, — серьезно, без тени насмешки или злорадства ответил желтолицый. — Теперь ты не сможешь колдовать, не сможешь сбежать и даже не сможешь откусить себе язык».

«Будь ты проклят!»

Он лишь пожал плечами.

«Проклятия ничего не значат без должного ритуала. А у тебя нет возможности его провести. Впрочем, речь и свобода движений еще могут к тебе вернуться. Если я получу шестую Кость!»

«ТАК ты ее не получишь!»

«Значит, ты проживешь ТАК остаток своей жизни. Убить себя ты уже не в состоянии. Умереть я тебе не дам. Теперь выбирать тебе, колдунья…»

* * *

В тишине безоконного зала, увешанного и обложенного коврами, звуки тонули, как камни в бездонном омуте. Заклинания звучали негромко и невнятно. Сосредоточенное лицо Угрима было бесстрастным и суровым. Глаза прикрыты. Руки подняты на уровне груди.

Сильные жилистые руки князя быстро-быстро двигались.

Красная шелковая лента, оторванная от листовидного наконечника и покрытая засохшей кровью Зигфрида, извивалась в ладонях Угрима, будто издыхающая змея с отсеченной головой. Лента, казалось, обладала собственной волей и никак не желала сворачиваться меж дланей волхва.

Но у ног ищерского князя лежало сразу два колдовских кристалла, и Угрим творил волшбу, черпая силу сразу из двух Черных Костей. Такой силе упрямая тряпица долго противиться не могла. Князь смял-таки перепачканную кровью ленту, скатал ее в комок, закрыл скользкий шелк широкими ладонями…

Тимофею уже доводилось однажды присутствовать при открытии колдовского Окна. Тогда Угрим использовал волосы Арины. Чтобы за Ариной же и проследить. За Ариной и за ее похитителем. Теперь вот в руках князя дергается красная лента, несущая на себе чужие чары.

Феодорлих и Огадай наблюдали за ритуалом с любопытством и опаской. Рыцари и нукеры, сгрудившиеся вокруг императора и хана, не прятали обнаженного оружия.

В княжеских ладонях уже не было видно шелка. Красная лента, должно быть, превратилась в маленький плотный ком не больше ногтя на мизинце.

А Угрим продолжал растирать заговоренную ткань. Князь тер руку об руку все сильнее, все яростнее. Словно намеревался протереть до дыр собственные ладони.

Губы князя шевелились. Заклинания не умолкали ни на миг.

И…

Вот оно!

Тимофей заметил наконец слабую дымную струйку, в которую обращалась стертая лента. Нет, не только бесерменский старец Горы использовал дым в своих ритуалах… Ищерский князь-волхв — тоже.

Желтоватый дым рождался меж ладоней Угрима и, извиваясь, поднимался вверх. Все было как в прошлый раз. Тонкая струйка густела. Изгибалась дугой. Закруглялась перед лицом князя. Смыкалась в кольцо. Заполнялась густой желтой пеленой, обращаясь в сплошной круг.

Дымный круг быстро разрастался и ширился. Вот он уже с шелом размером. Вот — с хорошее блюдо. А вот — никак не меньше щита конного дружинника.

Угрим резко оборвал заклинание. Руки князя замерли. Глаза открылись.

Воздух в пространстве, очерченном и заполненном дымом, задрожал; колышущиеся желтоватые занавеси раздвинулись. Разошлась потревоженная ткань мироздания. Явилось Окно — из тех, что не прорубают топором и не выкладывают камнем.

Стало видно…

Их было четверо. И они были похожи друг на друга, как могут походить только чужаки из далеких заморских земель. Длинные зеленые плащи, в которых удобно укрываться в лесу, и широкие островерхие шляпы, под которыми трудно различать лица.

Тимофею все же удалось разглядеть под полями шляп желтоватую кожу и узкие глаза. На плече одного из четверых висел небольшой мешок. Еще один держал в руках по кристаллу с Черной Костью. Вероятно, именно этот чужеземец заправлял остальными. Он же, похоже, и открыл Тропу, которая перенесла Зигфрида в крепость ассасинов.

В левой руке бесерменского мага был колдовской самоцвет, похищенный Ариной. Стоп, а где же сама гречанка?

С небольшим опозданием взгляд отметил что-то… нет, не что-то — кого-то. Чье-то обнаженное тело, лежавшее в высокой траве, у ног чужака-чародея. Странное тело…

Арина? Не может быть!

Тимофей присмотрелся. Темная, с бронзовым отливом кожа, разметавшиеся по земле черные волосы… Да, все-таки это она, ворожея. Вот только голая и измазанная в грязи никейская царевна напоминала сейчас скорее толстую змею, чем человека. Красавица-гречанка превратилась в калеку. Тимофей не вдруг и разобрал, что именно сделали с Ариной чужаки.

Отрубили руки? А что сталось с ногами? Они-то вроде бы на месте. Но как-то не так на месте. Две ноги будто слиты в одну. Нет, не будто! Так и есть! Длинные стройные ноги гречанки в самом деле срослись воедино. И руки… Ах, вот оно что! Руки Арины вовсе не отсечены, они тоже обращены в уродливые наросты. Руки попросту вросли в тело, наполовину утонув в нем.

Вот, значит, как чужаки пленяют опасных ведьмачек. Без веревок, ремней, цепей и колодок…

* * *

Она не сразу совладала с бушующими чувствами. Потребовалось время. Но время прошло быстро, и Арина задала вопрос, который при иных обстоятельствах следовало бы задать с самого начала.

«Кто ты?» — спросила она.

Что ты за дьявольское отродье?!

По некрасивому желтокожему и редковолосому лицу чужака скользнула улыбка.

«На моей родине нас называют линь гуй, что значит „лесные демоны“». Желтолицый, видимо, сознательно ввернул в колдовскую речь пару словечек из своего языка.

«На моей родине?» — насторожилась Арина. Значит, желтолицый родом из других мест? Это обнадеживало. Немного, самую малость, но все же… Она постаралась успокоиться и взять себя в руки. Не в прямом, конечно, смысле: на самом деле от ее рук сейчас мало что оставалось.

«Я — ву, старшина и колдун лесных демонов», — продолжал тем временем чужак.

«И из каких же лесов ты вышел, демон?» Арина решила узнать все, что возможно. Это могло пригодиться.

Лицо иноземца посерьезнело.

«Из срединного царства, из растерзанной Поднебесной империи, жаждущей нового императора, который…»

Пауза. Недолгая. Испытующая. Узкие глазки так и впились в пленницу.

«…Который сумеет собрать части целого».

Теперь Арина не сомневалась в том, что перед ней стоит не только сильный маг, но и будущий претендент на императорский престол.