«Я — из народа хань,[12]если тебе это о чем-то говорит», — продолжал желтолицый демон.

Да, кое о чем говорило… Она слышала о таком народе, проживающем далеко-далеко на востоке, за Длинной стеной. Слышала и читала. Ханьцы упоминались в библиа матогика — в древних магических книгах, преданных огню.

«Некогда моему народу, избранному судьбой, принадлежала Кость Силы. Сила помогала нам, сила нас объединяла, сила делала нас непобедимыми. Так было до тех пор, покуда один из хранителей Кости не решил, что весь народ — это слишком много и что сила Кости должна служить только одному человеку. Хранитель, не устоявший перед соблазном, бежал вместе с сокровищем, которое должен был охранять».

Что ж, Арина хорошо понимала беглеца. Ей тоже трудно было бы устоять перед ТАКИМ соблазном.

«Пропажу искали многие, — продолжал чужеземец. — Из века в век за Костью охотились могущественные маги, действующие в одиночку, и колдуны, ведущие за собой несметные армии глупых царей, которые считали, что отправляются в дальние походы по своей воле. Но так уж случилось, что провидение благоволило мне. Я долго странствовал в поисках Кости. И именно я оказался ближе других, когда ее сила пробудилась в здешних горах».

Этой краткой истории можно было верить, а можно было не верить. Не верить оснований у Арины не было.

«Почему ты решил вмешаться в чужую битву, демон? — Она жаждала сведений о новом противнике. Любых сведений. Теперь Арина была беспомощна, как младенец, а потому могла рассчитывать только на информацию. — Зачем протянул свою Тропу к крепости старца Горы?»

Желтолицый пожал плечами:

«В битве за крепость на горе сильная боевая магия мешалась с силой Кости, выпущенной из кристалла. Магии и силы было очень много. Такое трудно не заметить. Такое чувствуешь быстро. Если, конечно, умеешь чувствовать и замечать. А тот, кто умеет это, многое знает. Знает, к примеру, что следует использовать любые возможности, дабы уничтожать победителей таких битв, покуда они не окрепли и не стали непобедимыми. И что разумнее открывать пути к отступлению тем, кто проигрывает такие битвы, ибо проигравшие никогда не отказываются от помощи, а потому могут быть полезными».

«От помощи?! — Арина не удержалась, дернулась всем телом, увязанным само в себя. — Да чем такая помощь, уж лучше бы…»

«Не скули, колдунья, — грубо оборвал ее лесной демон с желтым лицом. — Ты не стала выбирать смерть, когда у тебя была такая возможность. И не выберешь ее впредь. Ты уже познала радость жизни и опьянение властью, и ты слишком страшишься небытия. Спасаясь от смерти, ты вступила на мою Тропу, не задавая вопросов о плате».

Ну да, конечно… Все дело в плате за «помощь». Ни один чародей не станет помогать другому бескорыстно…

Желтолицый уже дал понять, какой платы он ждет от нее. И он не счел зазорным повторить:

«Теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, я жду того же от тебя, колдунья. Мне нужны Кости Силы. Три Кости будут более полезны моему народу, чем две. Три дадут возможность со временем завладеть шестью».

Арина скривила губы.

«Кости будут полезны твоему народу или тебе? Какие части целого ты хочешь сложить воедино? Распавшуюся империю для других или века и тысячелетия вечной жизни для себя?»

Желтолицый демон вздохнул.

«Ты упряма и глупа, колдунья. Твое упрямство и глупость лишь увеличивают срок твоих мучений. Помоги отыскать шестую Кость, и, быть может, я позволю тебе служить мне. Мне пригодятся сильные ведьмы в борьбе за другие Кости. Возможно, я даже поделюсь с тобой силой Костей».

Арина усмехнулась. Наглость, граничащая с тупостью! Неужели этот демон думает, что она настолько доверчива и простодушна?

«Ты хочешь получить все, ничего не предпринимая! А известно ли тебе, демон, через что я прошла, чтобы завладеть Костью, которую ты у меня забрал?»

«Меня это мало интересует».

Арина получила короткий, честный и исчерпывающий ответ. Волна ярости вновь захлестнула ее.

«Проклятый демон! Что сделал ты, чтобы добиться желаемого, пока другие сражались?»

«Я искал, я надеялся, и я терпеливо ждал своего часа. И знаешь, колдунья, сдается мне, я дождался».

Он вдруг отвернулся от нее.

Выискивая что-то глазами в пустоте перед собой, маг поднял над головой кристаллы. Изготовился, словно для боя. Что-то выкрикнул на незнакомом звенящем языке.

Три приспешника колдуна подошли ближе.

Блеснул металл, вырываемый из-под зеленых плащей. Вновь открылась Темная Тропа.

* * *

Тимофей понял: бесермен, державший кристаллы, ощутил чужое присутствие. Желтое лицо повернулось к Окну. Спокойное, бесстрастное лицо. Чародей словно знал заранее, что Окно откроется, и словно ждал этого. Или он просто мастерски умел скрывать от других свои истинные чувства.

Холодный взгляд узких глаз скользнул по Тимофею (брр, аж мороз по коже!) и остановился на Угриме.

Не отводя глаз от князя, чужак что-то приказал своим слугам-помощникам. Те тут же подступили к нему. Тимофей подумал, что колдун в зеленом плаще попытается разрушить чары Угрима. Ан нет, бесермен поступил иначе. Он не стал закрывать Окно. Он… Он снова открывал Тропу?!

Желтолицый маг поднял руки. Блеснули грани магических самоцветов.

Тимофей успел заметить, как слуги колдуна что-то вынули из-под своих зеленых плащей. Как ладно, в едином порыве размахнулись, пока чародей творил волшбу. Как солнце отразилось от заточенных лезвий.

Висевшее в воздухе Окно исчезло. Угрим более не считал нужным его удерживать. Князь оттолкнул в сторону свои кристаллы, сбил с ног Тимофея, упал сам, откатился по хрустким замерзшим коврам вслед за самоцветами…

А уже в следующий миг на том месте, где только что стоял Угрим и лежали Черные Кости, разверзлась тьма, подсвеченная разноцветными всполохами колдовских искр.

Что-то небольшое, блестящее, вертясь, вылетело с Тропы. Со свистом взрезало воздух над головой пригнувшегося князя.

Кто-то вскрикнул сзади. Оглянувшись, Тимофей увидел оседающего на пол рыцаря из свиты Феодорлиха. В груди латинянина торчала изогнутая, похожая на лезвие маленькой секирки, пластина длиной в ладонь с небольшим. Все грани — режущие, заточенные. По краям — два острия, как у полумесяца.

Еще один заостренный выступ — на внутренней вогнутой стороне.

Диковинная штучка. Таких метательных ножей Тимофей не видел даже у черного бесермена, плененного в свое время в латинянских землях. Конечно, ножичек этот сам по себе не пробил бы рыцарский нагрудник и не пропорол бы кольчугу, но если бесерменский колдун придал ему дополнительную магическую силу, он не то что броню, стену продырявит.

А с Тропы уже выпорхнули еще два таких же кривых ножа без рукояти. Эти тоже бешено завертелись в воздухе, словно выискивая жертву. И ведь правда — выискивая! Описав круг по залу, обе изогнутые пластинки-полумесяцы устремились к Угриму.