Фора во времени, полученная беглецами благодаря исключительно удачному выстрелу Полундры, сделала свое дело: впереди, не более чем в полукилометре по курсу, из снега будто вынырнул красновато-бурый скальный массив. О! Это давало надежду: укрыться среди скал, и пойди сыщи их там с воздуха!

Но сзади и сверху уже появилась стремительно растущая черная точка с блестящими на солнце кругами винтов. Ничего не попишешь: слишком велика разница в скоростях у снегохода и вертолета. А тут еще след, который оставляет за собой снегоход, двигаясь по целине… Здорово он облегчает жизнь охотникам.

Вертолет стремительно приближался, прижимал к покрытому снегом льду, давил на психику ревом мотора и свистом винтов. Вот он уже совсем за спиной, и сейчас затрещат автоматные очереди!

Неужели все усилия напрасны и спасения нет?

Ну, это мы еще посмотрим, нечего помирать раньше смерти, а нервы у всех троих седоков снегохода были крепкими. Мало ли что там за гадость над головой рычит? Подавится нами Костлявая Стерва, мы сами костистые!

– Держитесь крепче, парни! – крикнула Белосельцева, на мгновение обернувшись. – Сейчас я покажу этим крысам класс вождения!

И ведь показала! Снегоход продолжал двигаться к спасительным скалам, но теперь он шел резким рваным зигзагом, цепочкой немыслимых виражей и поворотов. Время словно обратилось вспять, вернулось к тому моменту, когда Белосельцева на надувной моторке крутыми галсами пыталась уйти от преследования точно такого же вертолета. Только теперешняя ситуация имела одно принципиальное отличие от той: тогда вертолетом управлял профессиональный пилот, превосходно знавший и чувствовавший свою машину. Таким мастерством пилотажа Кай Чун Бань похвастаться все же не мог. Да и нервы его были слишком напряжены, издерганы постоянными поражениями.

Словом, он раз за разом проскакивал мимо ловко уворачивающегося, исключительно маневренного снегохода. Приходилось зависать, разворачиваться и ложиться на обратный курс, а Людмила тем временем уходила в новый вираж, меняла направление движения, и Кай Чун Баню приходилось начинать все сначала. От лютой злобы кореец, обычно столь спокойный и выдержанный, насквозь прокусил себе нижнюю губу и даже не заметил этого; кровь из прокуса капала на пол кабины, смешиваясь с кровью застреленного Полундрой пилота. Такие мощные эмоции тоже не способствовали точности пилотирования, вертолет швыряло из стороны в сторону. И еще Кай Чун Баня, как огнем, жгла мысль: из четырех человек, которые тогда преследовали моторку русской сучонки, в живых остались двое – он сам и Медведь. А сучонке хоть бы хны! Да-а, нечем хвалиться…

Да, по снегоходу в три ствола били из автоматов. Но попасть не могли, что совсем не удивительно. «Узи» не «АКМ», израильская трещотка очень хороша в ближнем бою, но на дистанции свыше ста метров уже как-то не пляшет. Затем: легко ли попасть в юркую машинку, которая движется по снегу непредсказуемыми зигзагами, то ускоряясь, то почти останавливаясь, точно капелька воды на раскаленной сковородке или ртуть на стекле? Да при этом к тому же вертолет, из которого стреляют автоматчики, трясет, словно разбитую телегу на очень плохом проселке.

Сумасшедшая гонка со смертью продолжалась уже более пяти минут, и спасительные скалы становились все ближе и ближе. И наконец, дождавшись, когда «москит» уйдет на очередной разворот, Белосельцева нырнула в щель между двумя скалами гряды.

Еще два резких поворота в скальном лабиринте, и она загнала снегоход в небольшой грот, заглушила движок.

– Уф! Спрятались! – воскликнула Людмила, вытирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. Еще бы, с таким экстримом на любом холоде вспотеешь.

Полундра спрыгнул с седла снегохода, перевел дух.

«А ведь прорвались! – подумал он. – Ведь натянули еще раз нос мерзкой старухе с косой! Натянули, хоть ее и кличут Безносой. Теперь укрыться, отсидеться здесь, в хитром каменном лабиринте. И снова посмотреть, чем, как говорят гадалки, дело кончится и сердце успокоится».

Но он тут же понял, что рано радовался.

– Спрятались, говоришь? Не поможет – они же наши следы увидят! – поделился Полундра своими опасениями. – Стоит им высадиться с вертолета, и нам придется очень туго: нечем отстреливаться.

– Ты не понял, Сережа! У меня другой план, – улыбнулась Людмила. – Снегоход за собой поднимает много снежной пыли, они не заметят: двое человек на нем или трое. Ты останешься здесь с аккумулятором, он – единственное наше доказательство, как-нибудь выберешься. А мы с другим Сережей уведем их подальше.

– Мысль отличная, – сказал североморец после некоторого раздумья, – я тебе аплодирую. Есть только единственное «но»…

Павлов, конечно же, был против того, чтобы остаться самому. Ведь те, кто поедет на снегоходе, рискуют куда больше того, кто останется…

– Какое? – Белосельцева отличалась острым умом, она сразу догадалась, что услышит сейчас от Полундры.

– Это ты останешься с аккумулятором, а мы с тезкой поедем.

– Нет, – отрицательно покачала головой Людмила. – Вспомни наш разговор в Головинке. Да, когда мы сидели в штабе втроем: ты, я и адмирал. Ты согласился подчиняться мне. Так вот, это приказ, а приказы не обсуждаются.

Молчащий Зарнов аж глаза выпучил от изумления, услышав такое.

– Кроме того, – продолжила Белосельцева достаточно жестким тоном, – у нас нет времени на дискуссию. Прислушайтесь!

Чего там прислушиваться, все и так понятно: вертолет кружит неподалеку, в самом деле, заметили следы. Наверняка решают – садится или нет.

«Ладно, – решил Полундра. – Попробуем схитрить. Если победим, то победа все спишет!» Он хитро, чтобы не заметила Людмила, подмигнул Зарнову и едва заметным жестом указал ему на место за рулем снегохода.

Поймет?

Зарнов оказался умницей, он понял. Тем более что решение Белосельцевой было ему так же не по душе, как и Полундре. Они с Павловым мужчины, значит, наибольший риск должен выпасть на их долю. А у Людмилы появятся прекрасные шансы на спасение. Он кивнул Полундре. Тоже едва заметно.

– Хорошо, я согласен, – сказал Полундра, обращаясь к Людмиле.

– Только за руль сяду я, вам нужно немного отдохнуть от вождения, Люда, после этой сумасшедшей гонки, – самым убедительным тоном произнес Зарнов. – Я вожу снегоход не хуже вашего, а у вас реакция сейчас уже не та будет, да. Нам ведь опять уворачиваться от этих сволочей придется, да!

Нервничал шкотовый матрос «Кассиопеи», вот и начал снова «дакать».

И в тот момент, когда Зарнов с Людмилой принялись меняться местами, Полундра бросил свой вещмешок с аккумулятором на снег. Одним движением североморец спихнул Людмилу с седла и вспрыгнул за спину Зарнова.

– Вперед, тезка! Прощай, Люда, удачи тебе!

Зарнов на полную выкрутил ручку газа, снегоход сорвался с места, резко набирая скорость.

Полундра склонился к уху Зарнова и прокричал, перекрывая треск мотора: