– Саманта, твое поведение возмутительно грубое, – говорит тетушка. – Тебе следует извиниться перед мистером Исмеем.

Всматриваюсь в шокированные лица дам, и щеки заливаются краской смущения. У меня не было причин так себя вести – только непонятное предчувствие. Они славно проводили вечер, тут явилась я и устроила сцену. Со мной определенно что-то не так.

– Я прошу прощения, мистер Исмей. Не знаю, что на меня нашло.

– Это все моя вина, – быстро говорит Александр, и все взгляды обращаются на него. – Мы недавно читали книгу, в которой была абсолютно такая же сцена. Комедия, понимаете? И мы смеялись, как бы отреагировали люди, если бы такое случилось на самом деле. Тогда я сказал: если когда-либо встречу девушку, которая решится на подобное, не стану медлить ни секунды. Сразу же сделаю ей предложение.

Я правильно его расслышала? Мои покрасневшие щеки становятся совсем пунцовыми. Потрясенные лица женщин смягчаются, и серьезная, хмурая компания внезапно разражается охами и ахами.

– Как романтично, – вздыхает графиня Ротс.

Тетушка Майра прикрывает руками рот:

– Какой любопытный сюрприз. И шок для всех нас.

– Изобретательность молодых, – произносит миссис Браун.

Я отвожу взгляд, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Александра. Он только что сделал мне предложение? Или спас меня от публичного позора?

– Прошу прощения за то, что так внезапно уходим, но мне бы хотелось поговорить с Самантой наедине… С вашего позволения, миссис Харпер.

– Конечно же! – восклицает она.

– Следуйте за мной, – шепчет он мне на ухо.

Александр отпирает дверь каюты.

– Вы желаете говорить в своей спальне? – спрашиваю я, голос выражает нечто среднее между восторгом и страхом.

Он слегка изумленно поворачивается ко мне.

– Эти каюты самые большие на всем корабле, с просторной гостиной и личной прогулочной палубой. Я бы никогда не осмелился привести вас в спальню. Но если вам неуютно, мы можем пойти в другое место. Я просто подумал, что было бы неплохо поговорить наедине.

– Конечно же. Прошу прощения. Я не имела в виду, что… Наверное, я просто нервничаю.

– Нервничаете по-хорошему или по-плохому? – спрашивает он, распахивая дверь.

Захожу в восхитительную гостиную с изящной обшивкой из темного дерева, камином и мягкими диванами.

– Зависит от того, что вы собираетесь сообщить.

Он улыбается, глядя на меня своими кристально-голубыми глазами, от его взгляда я готова растаять. Александр указывает на диван.

– Могу я предложить вам выпить?

– Не откажусь от бокала шерри, – отвечаю я, присаживаясь.

Почему я так ответила? Разве я когда-то пила шерри? Александр подходит к столику с напитками и наливает красновато-коричневую жидкость в хрустальный бокал. Протягивает его мне и садится рядом на диван.

– О чем вы хотели поговорить?

Я отпиваю. Как оказалось, шерри – сладкий и крепкий, с легким вишневым привкусом.

– Чего вы хотите, Саманта?

– Чего хочу?

– Да, ваше главное желание в жизни. Если бы вы могли получить все, что угодно, что бы вы загадали для себя?

Ловлю его взгляд. Странный вопрос, но почему-то сейчас он кажется важным, словно я давно над ним раздумывала.

– Что ж, пожалуй, мне бы хотелось, чтобы все в этом мире было не так запутано… проще и счастливее. Да, я хочу быть счастливой. Но, думаю, этого желают все.

– Как думаете, вы могли бы быть счастливой со мной?

Я делаю очередной глоток.

– То, что вы сказали в комнате отдыха. Та история. Зачем вы ее придумали?

– Чтобы избавить вас от неловкой ситуации, конечно же.

– Ох…

Грудную клетку сдавливает неприятным ощущением, такое бывает, когда вы ловите чей-то страстный взгляд, а потом понимаете, что человек смотрит на кого-то позади вас.

– Но вы поставили в неудобное положение себя перед моей тетушкой и миссис Браун. Теперь они считают…

Он улыбается:

– О нет, это вы создали такую ситуацию, в которой все почувствовали себя неловко, а я вас спас.

– Спасибо за шерри. – Встаю, ощущая себя униженной. – Мне пора идти.

Он тоже поднимается, преграждая мне дорогу к двери.

– Вы сами говорили, что я слишком юн для брака.

– Я помню свои слова.

– А вы даже младше меня.

– Для меня это не новость.

Ставлю бокал с шерри на каминную полку и протискиваюсь мимо Александра. Он хватает меня за руку.

– Но, может быть, мы не слишком молоды?

– Что, простите? – Я оборачиваюсь.

– Может быть, я сбежал из дома тети, потому что мне не нравилась ни одна девушка, с которой она пыталась меня свести. Потому что я стремился на «Титаник», где есть ты.

Дыхание перехватывает. Интересно, чувствует Александр, как бьется мой пульс?

– Хотите сказать, что просите моей руки?

– А согласитесь ли вы, если это так?

Его напористость и слова согревают меня, я млею:

– Да.

Александр кладет мою ладонь на свою грудь и обвивает руками мою талию. Смотрит сверху вниз своими сияющими глазами.

– Значит, прошу.

– А я соглашаюсь.

Он крепче прижимает меня к себе, наклоняет голову и нежно целует. Его губы теплые и мягкие. Александр убирает руки с моей талии.

– У меня есть кое-что для вас.

Он включает граммофон, и тихая оркестровая музыка заполняет комнату. Но меня она не успокаивает, а, наоборот, раздражает нервы, словно ассоциируется с плохими воспоминаниями. Александр открывает бархатную коробочку, демонстрируя великолепное кольцо с бриллиантом.

– Согласны ли вы стать моей женой, мисс Саманта Мэзер?

Я трепещу.

– Да, Александр Джессеп, я согласна.

Он достает кольцо из коробочки и надевает мне на палец. Оно сверкает в свете ламп. Вызванное музыкой беспокойство растворяется, становясь лишь легким эхом на задворках сознания. Александр улыбается так широко, что я теряюсь. Он кладет мои руки себе на шею, и мы медленно кружимся под музыку.

– Я же обещал, что вы потанцуете со мной еще до прибытия в Нью-Йорк. Кажется, вы проспорили.

– И как вы поступите с этой победой?

– Буду требовать свой приз.

– Ох, неужели?