появляются не так часто, чтобы была возможность изучить их, так сказать, в естественных условиях, — скривился Тихомиров. — В основном мы работаем с опосредованным влиянием. Методики развития, позволяющие выкачивать энергию из других людей, техники и ритуалы самого мерзкого содержания. И так далее. Их адепты встречаются в самых разных слоях общества. Это тебе и бандиты, не имеющие никаких моральных принципов, и просто идиоты, стремящиеся стать сильнее. Ну и наши противники не чураются использовать самые грязные методы.

— Нет такого преступления, на которое не пойдёт капитал ради трёхсот процентов прибыли, — понимающе кивнул я и понял, что Тихомиров замер, вытаращив на меня глаза. — Что?! Да, я читал «Капитал». И даже знаю, что это не Маркс написал, а только цитировал Томаса Даннинга.

— Ты даёшь… — Илья Демидович покачал головой, но быстро справился с удивлением. — Умеешь поразить.

— Так я к поступлению в комсомол готовлюсь, — мигом нашёл я отмазку. — Вот и занялся самообразованием. А то спросят, а я ни в зуб ногой.

— Ну да, ну да, — ухмыльнулся Тихомиров, но не стал комментировать. — Так вот про демонов. Чаще всего получается, что Эмиссар — это человек, имеющий какие-то цели. И не стесняющийся использовать самые отвратительные приёмы, параллельно затаскивая в свои сети всё больше народу.

— Ну, с иностранными шпионами мне пересекаться не доводилось, — стал прикидывать я. — Значит, остаётся братва, ну, то есть криминал. Хотя Калёный не того поля ягода, как по мне, чтобы на него целый эмиссар шестерил. По этому уровню только папаня Галкина подходит, но, думаю, вы его уже проверяли.

— Что умеешь думать и анализировать ситуацию — это уже хорошо, — кивнул капитан. — А насчёт Галкина не лезь вперёд батьки. Всякое, знаешь ли, случалось и с самыми проверенным товарищами. Даже в ЦК предателей брали, и не только перед войной. Вон не так давно… ладно, у тебя всё равно допуска нет. Так что поглядим ещё, кто там шалит. Всё равно это не твоя забота. Твоя задача сейчас — хорошо учиться, тренироваться и не влипать в неприятности.

— Ещё бы они в меня не влипали, — я очередной раз с грустью осмотрел почивший костюм. — Вот что я маме скажу?

— Ладно, решим твою проблему, — отмахнулся Тихомиров. — Получишь талон на вещевое обеспечение, как пострадавший от демонической угрозы. Там пятьдесят рублей. Всё, что выше, придётся доплатить. Но цены на нашей базе весьма божеские, так что, думаю, тебе хватит. Ты же с утра к Выгорскому? Вот у него и заберёшь.

— Спасибо! — я искренне поблагодарил кэгэбэшника. — Очень кстати будет. А то мои проекты пока не выстрелили и когда прибыль принесут, неизвестно.

— Но с валютой электронной ты к Михалычу подошёл, — Тихомиров выглядел немного обиженно. — А я думал, что мы нашли общий язык.

— Илья Демидович, вот, положа руку на сердце, скажите, у кого больше возможностей продавить такую тему? — я не собирался оправдываться и не чувствовал себя виноватым. — Вы максимум передали бы информацию по инстанции, а там большие дяди посмотрели бы, сказали, да бред, и выкинули её в мусорное ведро. Хотя, по идее, цена вопроса в районе тысячи баксов, с которых можно поиметь гигантскую прибыль неотслеживаемых денег. А вот Виктор Михайлович явно способен выйти на более высокий уровень и сделать так, что тему не заиграют. Так что тут чистый прагматизм из желания, чтобы всё получилось. А вам я подкину одну просто шикарную и уже работающую тему, если уж речь об этом. Всё равно без участия конторы подобное не продавить, вот и будете пионером отечественного дроностроения.

— Ладно, дроностроитель, беги уже домой, а то мать заждалась, — засмеялся капитан, но я заметил, что у него действительно улучшилось настроение. — Время — два часа ночи, а тебе завтра с утра к Анастасии. А она больше всего не любит, когда опаздывают. И просто поверь, тебе не захочется проверять, что будет. Да, чуть не забыл. В ближайшее время я буду недоступен. Наметились предпосылки к прорыву на следующий ранг, так что займусь подготовкой. Если что — звони на рабочий, там в курсе твоей ситуации.

— Понят, принял. Удачи с прорывом, — серьёзно кивнул я. — Спасибо, что подвезли. Пойду, а то реально спать уже хочется. До свидания.

В ответ чекист махнул рукой и уехал на своей чёрной «Волге». А я остался в пустом дворе моего дома, где мы разговаривали. Вечер выдался просто огонь, хорошо ещё, в конторе особо мучить не стали. Сняли показания и отпустили. Двух туш псов, разорванных поездом, хватило, чтобы доказать мою невиновность. Да и срочно вызванный Тихомиров подтвердил мою лояльность, так что допрашивали меня, стремясь действительно понять, что случилось, чем повесить какую статью. И отпустили весьма быстро по своим меркам.

Без гарантий капитана этого могло и не произойти, так что я не кривил душой, когда говорил, что отдам ему дрон. К тому же это был кусок, который одному мне никак не проглотить. Беспилотники — это чрезвычайно перспективное направление, но осилить его в одиночку нереально. Да, я могу попробовать запустить производство, но всё упрётся в разрешение на само использование дронов, и это я ещё не говорю про радиочастоту, необходимую для управления ими.

Всё это упиралось в стену госбезопасности, которая зорко следила, чтобы шпионы не украли секреты страны советов. Иногда это доходило до маразма, но победить его в одиночку я не мог. Да и не собирался. Так что пусть играются, я своё всё равно возьму. Более того, зарекомендовав себя лояльным и патриотично настроенным гражданином, мне будет легче протащить другие проекты. Ту же крупную социальную сеть, например. И ради этого я был готов пожертвовать не только дронами и трёхмерной печатью, но и гораздо большим. Только требовалась осторожность, чтобы в итоге остаться независимым, хотя бы частично.

Понятно, что полная свобода для меня уже была недостижима. Все мы заложники системы, неважно, капиталистической, монархической или коммунистической. А связавшись со спецслужбами, говорить о независимости просто смешно. Как там у англичан — коготок увяз, всей птичке пропасть? Так и тут. А я уже увяз. Так что теперь пищи, но беги и старайся быть полезным, чтобы попасть в когорту тех, кто принимает решения. Но до этого ещё далеко, а пока я в очередной раз вздохнул по порванному спортивному костюму и пошёл