— Не важно. Все равно кроме тебя, меня и лейтенанта никто в роте даже этого слова не знает. Поэтому пойдешь в разведку, — заметив сильное сомнение на лице парня, он постарался успокоить бойца. — Не дрейфь. Я скажу ребятам, чтобы они берегли тебя пуще глаза. Так что они костьми лягут, а тебя вытащат, но и ты нас не подведи.

— И что я должен делать? — севшим голосом спросил Григорий.

— Сейчас узнаешь, — «капитан» обернулся и приказал лежавшим сзади солдатам позвать разведчиков. Минуту спустя оба парня появились рядом с командиром, и он продолжил: — Каждый из вас возьмет по два солдата из тех, с кем вы сегодня бегали в рейд. Берите тех, кто получше. Потом прихватите с собой «геодезиста», — начальник кивнул в сторону Григория, — и скрытно пройдете на самый край того мыса, — он показал на длинный холм. — Если там японцы, постарайтесь их тихо убрать и спрятать тела. Не стрелять ни в коем случае! Действовать только ножом. Пока самураи придут со сменой, пока поймут в чем дело, уже стемнеет, и мы смоемся отсюда. А ты, — он повернулся к Григорию, — тем временем нарисуешь кроки местности. От холма до нужной нам горы. Потом все вернетесь сюда, и мы подумаем, как нам действовать дальше. Выполняйте.

Вместе с разведчиками Григорий отполз назад. В зарослях они встали на ноги, и бойцы приказали «геодезисту» попрыгать. Парень сделал, что велено, и услышал, как что-то бряцает в сидоре.

— Переложи вещи, — приказал невысокий сержант. Остальные тоже проверили свою поклажу, и команда из семи человек отправилась выполнять задание. Небольшая группа выстроилась в тот порядок, который им задал «капитан». В середине был Григорий. Двое разведчиков отошли от него метров на пять. На столько же отодвинулись друг от друга и устремились вперед. Другая пара немного отстала, тоже рассредоточилась и прикрыла арьергард. По одному бойцу отступили в стороны и заняли позиции по бокам от «геодезиста».

Таким макаром они вышли к началу мыса и тщательно его обшарили. Следов того, что здесь ходят люди, не обнаружили и, немного передохнув, устремились дальше. Чем ближе подходили к концу холма, тем осторожнее двигались разведчики. Наконец они легли на землю и поползли по-пластунски. Григорий тоже прильнул к траве. Замер и напряженно прислушался. Впереди было совершенно тихо, и лишь только слабо шелестели листья над головой, да еще сердце нестерпимо громко бухало в груди.

Аккуратно раздвигая высокие стебли руками, парень медленно перемещался к цели, пока не наткнулся на невероятно густой, совершенно непроходимый кустарник. Лезть напролом — значит, придется ломать ветви и создавать излишний шум. Нужно обойти, но куда лучше двигаться? Где кончается эта куртина? С какой стороны ее лучше обойти? Это было совершенно непонятно.

Григорий приподнялся на руках, повертел головой и ничего не разглядел. Оторвался от земли, оказался на коленях и вновь ничего не увидел. Затем присел на корточки — тот же результат. Создалось впечатление, что он оказался в непролазных джунглях, где и на полметра ничего не видно, кроме зеленой листвы. Парень взял автомат на изготовку. После чего принялся медленно разгибать ноги и осторожно вставать.

Наконец он окончательно выпрямился, и голова оказалась над кустом. В тот же миг его взгляд наткнулся на узкоглазое лицо рослого японца. В глазах самурая мелькнул испуг, смешанный с невероятным изумлением. Григорий испытал тот же набор сильнейших эмоций. Ошеломленные внезапной встречей враги замерли от неожиданности. Указательные пальцы обоих противников буквально примерзли к спусковым крючкам.

На ум парню пришла абсолютно несвоевременная фраза: «Столкнулся нос к носу!» — следом появилась еще более дурацкая: «Вот это и значит мексиканское противостояние, когда любое движение вызовет выстрел в упор. Даже если ты нажмешь на курок первым, то враг все равно успеет пальнуть в тебя. А промахнуться с такого расстояния совершенно невозможно. Тем более что у него в руках тоже какой-то автомат».

Затем в голове появились более рациональные мысли: «Оружие у него висит на правом плече. Значит, ему намного удобнее вести стволом влево, а не в другую сторону. Соответственно, для меня его правая сторона является левой частью зоны обстрела. Выходит, нужно медленно отступить немного назад. Прыгнуть влево и уйти с линии огня. Так у меня появится хоть какой-нибудь шанс на выживание».

Еще не додумав все до конца, Григорий начал медленно отступать назад и понемногу смещаться влево. Видимо, те же самые мысли пронеслись и в голове японца, и самурай стал делать то же самое, что и советский солдат. Отойдя на пару метров друг от друга, противники прыгнули в сторону. Причем каждый рванулся влево. Парень упал боком на землю. Перекатился еще на метр и замер на животе, наставив оружие на густую листву.

С той стороны куста раздался сдавленный хрип. Послышалась негромкая возня, и все стихло. Рядом, словно из ниоткуда, вдруг появился сержант-разведчик. Присел на корточки рядом с тяжело дышащим Григорием и вытер окровавленный нож о траву:

— А ты молодец, «геодезист». Все сделал правильно. А я уже думал, что ты начнешь палить. И сам погибнешь, и весь лес переполошишь. Пошли дальше, этот был последний.

Боец поднялся на ноги и сказал:

— Иди за мной след в след. Чуть ближе к концу мыса у них все заминировано.

По неприметной тропке они вышли на самый край холма, и Григорий увидел каменистую площадку, накрытую маскировочной сеткой. На самом краю находилась огневая точка, тщательно обложенная камнями. В гнезде размещался станковый пулемет на станине, позволявшей вести огонь во все стороны. Вниз уходила тропинка, в конце которой двигались несколько японских солдат.

— Вовремя мы подоспели, — сказал сержант. — Они только что сменились. Так что у нас есть время до темноты. Потом появится разводящий и начнутся поиски этих, — он пренебрежительно кивнул в сторону трех трупов, лежавших на камнях. — Ты не стой, работай. А мы пока всех самураев спрячем. Затем нам еще нужно возвращаться к своим.

Чувствуя, что ноги уже не держат, Григорий присел на камень. Достал из сидора планшет и трясущимися руками открыл его. Вынул лист чистой бумаги и закрепил его уголками. Достал из гнезда очиненный карандаш и замер в полнейшем отчаянии. Ему вдруг показалось, что он не сможет провести ни одной точной линии. Парень тяжело вздохнул. Взял себя в руки и принялся рисовать кроки. Пока он занимался тем, от чего отвык давным-давно, разведчики нашли вещмешки убитых японцев. Разделили на семерых найденные продукты и все плотно перекусили. Запили водой из трофейных фляжек, и бойцы легли прямо на траве.

Поев, Григорий не стал отвлекаться на отдых, а вернулся на свой пост и продолжил рисование. Постепенно огрубевшие пальцы вспомнили движения, которыми пользуются чертежники, и он понял, что у него стало понемногу получаться. Еще через час он закончил работу и показал ее парням. Те критически сравнили набросок с местностью. Ткнули в пару мест, где оказались некоторые неточности, и «геодезист» исправил их замечания.

Потом группа собрала свои вещи. Ребята выдернули из пулемета несколько мелких деталей и забросили их подальше в кусты. Заминировали огневую точку и подходы к ней со стороны тропы, ведущей снизу. Углубились в лес и тем же путем отправились назад, к своим товарищам.